Пантеон оборотней. Приключения Руднева

Руднев, даже не пытаясь возражать, терпеливо выслушал очередную порцию упрёков и назиданий, кратко дополнил про Уварова и высказал соображения на счёт заказчика ограбления, но, поскольку время поджимало, тему с «Националем» пришлось оставить и заняться муштрой новоявленного агента под прикрытием.

Несмотря на своё хладнокровие, Белецкий всё-таки заметно нервничал. Но, по словам Анатолия Витальевича, волновался он совсем не о том, о чём следовало.

– Вы, Белецкий, похожи на актера любительского театра, который боится забыть роль, – говорил он. – А ваша задача состоит совсем не в этом!

– Я понимаю, Анатолий Витальевич, моя задача – получить сведения. И это то, что я в первую очередь должен держать в голове.

– Нет, друг мой! Это вы должны держать в голове во вторую очередь. А в первую держите, пожалуйста, собственную безопасность. Сами по себе торгаши эти – люди аккуратные, склонности к кровавым разбирательствам не имеют. Ремесло их такое, что лишнее внимание к себе им привлекать не следует, поэтому в случае опасности и подозрений они скрываются, а не нападают. Но кто там за ними стоит, я теперь и не знаю. Так что уж вы, Белецкий, увлекаться себе не позволяйте. Ваше дело маленькое: выяснить, знают ли в немецких криминальных кругах что-нибудь про липовый заговор. Только да или нет. И глубже не суйтесь! Если есть там ниточка, мы её другим способом разматывать станем. Ясно вам?

Белецкий заверил, что ему всё ясно, и продемонстрировал три отобранные книги: «Приключения Телемака» Франсуа Фенелона, изданная типографией Пармского герцога в 1818 году, «Древняя российская гидрография», напечатанная в 1773 году в Санкт-Петербурге издателем Новиковым, и жемчужина этой маленькой коллекции – «Курфюрстская Библия», датированная 1698 годом и украшенная монограммой нюрбергского книгопечатника Вольфганга Эндтера.

Дмитрий Николаевич с тревогой покрутил в руках библию, погладил сафьяновый корешок с остатками золотого тиснения и проворчал:

– Мог бы что-нибудь и поскромнее для этих жуликов выбрать…

– Не волнуйтесь, Дмитрий Николаевич, – поспешил успокоить Руднева Белецкий. – Я не собираюсь предлагать эту книгу для продажи. Я скажу, что готов её обменять на другую, для которой у меня есть заказчик.

– Обменять? – удивился Руднев. – Зачем такие сложности? И на что ты её вдруг менять собрался?

– На это.

Белецкий выложил перед друзьями ещё один старинный фолиант, которым оказалась уже известная Дмитрию Николаевичу монография Оттера Базеля «Uber Schlangen».

– Белецкий, довольно интересничать! – кинулся на будущего агента коллежский советник. – Объяснитесь наконец!.. Ваши букинистические инициативы меня не интригуют, а тревожат! Мы ещё не успели из дома выйти, а вы уже тут импровизацию развели! Тоже мне Сулержицкий26 нашёлся!

– Я не успел вам рассказать, господа, – невозмутимо принялся объяснять Белецкий. – Наш магистр эзотерики кое-что нарыл об Ютенштайнах. Оказалось, что это имя ещё несколько раз всплыло в малой истории. Первый раз в связи с библиотекой некоего Арно Леджера, французского чудака вроде нашего Ираклия Семёновича, только жившего в Париже во времена Робеспьера и собравшего по свидетельствам современников уникальную коллекцию книг по алхимии и ядам. На мэтра Ленджера подали донос, в котором его обвиняли в монархизме и тайном намерении отравить членов Комитета общественного спасения27. Якобы именно для этого он и коллекционировал свои книги. Бедняга взошёл на эшафот, а его библиотека была публично сожжена. Доносчиком являлся некто Александр Ютенштайн. Вторая история произошла в середине прошлого века в Венском университете. Один из профессоров биологического факультета Максимилиан фон Эггенберг являлся обладателем уникальной библиотеки. Книги в ней были в основном по прикладной ботанике, в том числе и посвящённые растительным ядам. Однажды профессор обвинил одного из своих студентов в похищении нескольких книг. Началось разбирательство, и на следующий же день библиотека сгорела. Доказать поджёг не удалось, однако под подозрение попала служанка профессора, которая якобы состояла в любовной связи с тем самым студентом, которого обвинили в воровстве. Её звали Луиза Ютенштайн…

Белецкий сделал многозначительную паузу, и уставший от исторического экскурса Терентьев тут же нетерпеливо вставил:

– Это очень познавательно, друг мой, но нет ли информации посвежее! По этим преступлениям уже вышел срок давности, да и Париж с Веной, слава богу, не в юрисдикции московского сыскной полиции!

– Есть и кое-что посвежее, причём происходившее уже в наших палестинах. Где-то год назад коллекционерам и даже общественным библиотекам стали поступать предложения от анонима. Неизвестного интересовало несколько книг, которые он готов был выкупить по баснословной цене. Все эти книги касались средневековых отравителей и ядов. Среди них была и «Uber Schlangen».