Пантеон (СИ)

  В качестве основы для формирования такой структуры я, как это было несложно догадаться, решил опять-таки применить возможности своего плаща. И на этот раз не старую версию, оставшуюся еще с тех старых добрых времен, когда я был адьюкасом, а ту, что была поновее, наиболее совершенной и мощной. Помниться, этот плащ я взял у Афины тогда, когда превратился в арранкара и потерял свою естественную защитную оболочку из костяной брони и своего старого плаща. А Афине этот плащ достался от меня же самого еще до попадания в Полюс. То есть, по сути, для всех тех экспериментов, что были проведены мною до создания ИМП, мною применялся этот самый плащ, который в принципе был и не мой вовсе. За годы жизни в пустыне этот плащ стал частью тела волчицы, и даже несмотря на то, что он снова стал моим, и уже немало времени существовал благодаря моей реацу, это был уже чужеродный объект, который не отвечал требованиям новой формы, тем самым ограничивал мои возможности. Все манипуляции, проделанные мною при его помощи, как были, так оставались на уровне адьюкаса (разве что чуть повыше качеством, и то из-за совершенства контроля и уровня силы). А ведь для того, чтобы выполнять поставленные задачи, мне требовалось средство куда более продвинутое, более серьезное и совершенное. И самое забавное заключалось в том, что по сути это средство все это время было у меня, и мог бы им пользоваться с того самого дня, как пробудил ресуракшион. Все верно, мой плащ в высвобожденной форме и был этим самым средством, 'подогнанным' под стандарты арранкара куда лучше, чем старая версия плаща, служащая мне одеждой.

  Собственно говоря, именно над этим я и работал. Я учился внедрять новую версию плаща в тела пустых и при этом не убивать их резким дисбалансом в уровне сил и плотности материи. И не сказать, что это было легко. Наоборот, все было очень сложно. Это в форме плаща им манипулировать не составляет проблем (я мог превращать его в оружие, и оно приобретало свойственные этому оружию качество, что было удобно с одной стороны). Но одно дело, когда оно всего лишь покрывает мое тело, и совершенно другое, когда его клочок проникал вглубь сущности пустого и пытался взять над ним контроль. Уж не знаю, повлияло ли на это повышение уровня, или же еще какие-то факторы, но эти паразитические сущности обладали тенденцией быстро поглощать все, к чему прикасались и непрерывно развиваться, увеличиваясь в объемах и возвращаться к основной массе, что была на мне. Пустых просто пожирало без остатков и клочок плаща получив размеры своей жертвы, спокойно возвращался ко мне и вливался в мою сущность, полностью передавая все воспоминания и ощущения, что принадлежали последнему. Заставить же эти частицы просто проникнуть в тело жертвы, и синхронизироваться с ним было практически невозможно. У них словно просыпался инстинкт пустого, и они выполняли свою основную программу.

  Довольно долго у меня не получалось обойти основные инстинкты данной версии плаща. За весь период экспериментов только в результате бесплотных попыток было уничтожено около сотни пустых первого поколения, несколько гиллианов, десятки чертей из тартара и даже парочка представителей выводка дракона. В итоге, поняв, что мне так и не удастся ничего с этим поделать, решил сыграть по другим правилам, начав все заново. Иными словами, с вторжения в разум, используя плащ. Не скажу, что результаты были радующими. Из-за высокой разницы 'мощностей', пустые первого поколения, ровно, как и гиллианы не выдерживали прямого контакта с моим телом в ресуракшионе, так что экспериментировать пришлось с более сильными представителями нашего мира. В частности, работал с чертями из Тартара (в основном с моей самой первой экспериментальной моделью, полученной в ходе памятного эксперимента непосредственно в котловане). Ну и еще с молодыми дракончиками, которые были гораздо крепче рядовых адьюкасов благодаря своим уникальным свойствам. Результаты таких опытов обычно сводились примерно к пятидесяти процентам успеха. Вторгнуться в разум подопытного было несложно, выживание таких экземпляров после сеанса 'мозговой терапии' было практически стопроцентным, однако с оставлением маленьких частичек непосредственно после соединения возникали проблемы. Половина подопытных обычно гибла после инъекции, а вторая половина хоть и выживала, но паразит обычно выедал их мозги и превращал в какие-то подобия биороботов, которыми было необходимо управлять.

  Проблему удалось решить лишь после того, как я посоветовался с Афиной, как с аналогичным пользователем плаща. Она, недолго думая предложила мне вариант скрещивания новой, неконтролируемой версии со старым, хорошо зарекомендовавшим себя образцом. Последовав ее совету, мне удалось, наконец подчинить чрезвычайно мощную активность моего покрова своей воле и, в конце концов, получить зеленый свет своему плану.