По структуре костей каркаса бромиды отличаются от зеленых скелетов, как и по используемому оружию. При жизни (ежели была жизнь – уж больно схожи по комплекции) они были приземистыми, с большими надбровными дугами и широким тазовым поясом, узкий – грудной, однако широкие плечи; нижняя челюсть сильно выпячена вперед по отношению к верхней, черепушка клиновидная. Пустые глазницы ничего не выражали, однако жуть наводят страшную, сея в душах простых людей холодный безотчетный бесконечный ужас и панику. Да и из сильных волевых людей не каждый выдержит «пустой» взгляд – взгляд в пустоту – разупокоенного мертвяка. Для этого мало одного голого мужества и отваги, еще необходимо не бояться смерти как таковой и уметь с нею говорить, проклятой, на «ты» и без обиняков, как с верною подругою. Должно заметить, что скелеты – не самая сильная часть в составе армии Бэрайи-мага.
Над мертвыми лучниками, за их неплотным кольцом, возвышались рыцарь без головы и гордый красавец-кентавр – живое доказательство того, что на Винэру их род вовсе не миф. Что испытывает сейчас безголовая тварь, понятное дело, неизвестно, она стояла, словно вкопанная. А вот конечеловек зрил на мелких людишек свысока, в глазах чувствовалось полное отвращение и презрение к низшей касте.
Если смотреть, так сказать, на генералов небольшого отряда с крыши ближайшего к площади дома, то можно разглядеть их более подробно в деталях. Рыцарь закован в черную броню с ног до… хм-м… того места, где у нормального человека должны быть шея и голова – ни того, ни другого, в буквальном смысле, нет! С того самого места, из нутра доспехов, вырывался
Кентавр. Удивительнейшее создание, нереальное в своем существовании. Считалось, что они вымерли по вине людей две тысячи зим назад, но Калимнула – живое доказательство обратного, воплощение духа свободы, силы и беспредельной гордости, заставляющей его ненавидеть весь род человеческий лютой злобой. Карие глаза горят зло и недоброжелательно, по плечам струятся роскошные длинные каштановые волосы, сделавшие бы честь любой женщине, но лицо отнюдь не женственно. Хотя седина еще не тронула волос, однако вокруг краешек губ и глаз наметились возрастные морщины. Старость, оказывается, приходит и к великолепным кентаврам. Руки – человеческие руки – скрещены у мощной груди, могучий торс, плавно переходящий в конское тело, внешне никак не отличающееся от настоящего коня. Те же сильные ноги с копытами, тот же метельчатый хвост, отгоняющий настырную мошкару, то же изящное тело
Воины-скелеты во главе с Монстром выгнали из дома мужчину и его семейство на площадь и запалили строение с четырех сторон, и для надежности забросили вовнутрь несколько жарко горящих факелов. Дом, пусть и деревянный, но воспламенялся неохотно, медленно, сильно чадя в местах возгорания, поскольку смола, используемая для обработки строительного дерева, спасает не только от излишней влаги, коей в Готреле хватает, а еще сопротивляется огню. Вьенцы – предусмотрительный народ.
Тем не менее дом превратился в большой пылающий факел, а по мере его возгорания к площади высыпали люди, готовые постоять за своих соседей. Скелеты встали кольцом вокруг предводителей для пущей безопасности. Они не стали убивать или брать в заложники обездоленное семейство, спалив дом лишь для пущей убедительности. Главу семейства мужчины едва сдерживали от необдуманных поступков, его распирал праведный гнев, затмивший рассудок. Его круглолицая жена то и дело вытирала с глаз упрямые слезы, а двое маленьких детишек оных не прятались и не стеснялись. Вьенские защитники в полной мере осознавали свою беспомощность перед
Наиболее уязвим, несомненно для людского оружия кентавр, неподвижно стоящего (не считая хлещущего беспощадно по собственному крупу хвоста) под защитой бромидов. Однако его уверенность в себе крепилась не только благодаря наличию рядом бесплотных мертвяков и могучего черного рыцаря.