Пантера-киборг (СИ)

Почти бесшумно подошёл вагон и двустворчатые двери с лёгким шипением распахнулись. Все восемь мест оказались свободными, но Ната предпочла не занимать комфортабельное кресло, а осталась стоять, взявшись за поручень около двери, и прильнула к пластиковому окну. Её неустанным ногам боль от долгого стояния не грозила. Хотелось поглазеть на виды проносящейся мимо Тетры и таким образом отвлечься. Пустой вагон дал плавный старт, рельс увёл кабину вверх, всё выше и выше пока не выровнял её с ближайшим автомобильным полотном, нависшего над землёй шоссе. Поначалу оно петляло и водило за собой ветку супервагона вдоль улиц, огибая самые высокие строения. За спиной Наты ехали автомобили, а перед ней с высоты метров сорока понеслись здания, улочки, проспекты. Рельс вместе с шоссе скоро выровнял траекторию и пошёл прямо, пронизывая Тетру насквозь. Вагон гнал больше ста километров в час, но часто останавливал у очередной платформы, оборудованной на высоте.

На Банковской улице вошли первые пассажиры. Двое молодых мужчин в строгих костюмах заняли отдельные кресла, не замечая друг друга. Они морщились, глядя в свои докеры, и тыкали пальцами по экранам. Так совершали свои сделки и покупки заядлые дельцы и торгаши. Их докеры, подключённые к биржевой сети, позволяли моментально что-то купить, а затем тут же продать при необходимости. Таким образом, из любого места можно было играть на разнице в ценах или совершать крупные покупки. Нажатием ты покупал завод, движением пальца мог обзавестись сетью магазинов или притоном, прогоревшим от долгов, но зато с весёлыми танцовщицами, готовыми на всё. Акции, товары, пакеты кредитов, доли прибыли. А также судьбы тысяч и миллионов людей по всему Союзу суровые дельцы решали одним простым нажатием. Будешь ты сегодня работать или окажешься на улице в поисках заработка, решали вот эти люди в строгих костюмах.

Ната отвернулась в сторону своего банка. Не сменил ли он вывеску за последний год, будучи разорённым и выкупленным другим финансовым монстром. Но, нет. Самый крупный на Топале, Банк Тетра непоколебимо возвышался кубической тушей из чёрного стеклопластика и отливал на солнце, словно обожравшийся белковых гранул, и оттого ужасно довольный собой толстяк. Этот гигант сам кого хочешь мог разорить и безжалостно, по законам финансовых монстров, превратить любую компанию в использованный хлам.

Банки помельче присоседили свои корпуса, подлащиваясь к обильным потокам денег самого крупного банка планеты. И чем дальше от него, тем мельче здания, ниже и уже предыдущего.

Торговая остановка находилась поблизости от Банковской. Под вагоном проходил широкий проспект, пронизывающий столицу до побережья, куда его сопровождали по обе стороны торчащие головоломкой разношёрстные торговые дома, биржи, казино. Куполообразных, округлых и пирамидальных форм. Вся эта сумбурная компания провожала проспект к еле различимой вдалеке полосе из блёсток волн залива Тетра, впадающего в невидимый отсюда Малый океан.

Здесь же, на Торговой, вошли ещё трое. Такие же деловые и занятые мужчины. Словно копируя двух предыдущих, они сели с непроницаемыми лицами и защёлкали по экранам: нажимая, покупая, продавая, нанимая, увольняя. Скукота.

На огромной Площади Культуры раскинулись весёлые зоны для развлечений. По плитам почти километровой площади бродили разряженные артисты и актёры, раздавая буклетики и продавая детям лакомства с рекламными наклейками. Здесь играли и пели уличные музыканты, показывая своё умение и диковинных зверьков, хлопающим и подтанцовывающим зрителям. У декоративных домиков между десяти гигантских стометровых фонтанных чаш, откуда били струи воды, торговали сувенирами, а также тем, чем можно перекусить с семьёй. Семейные жались к правой стороне Площади Культуры. Ближе к театрам и музеям. Потому что слева стоял нескончаемый ряд публичных домов.

И ночью и днём они обслуживали своего клиента. Рядом со входами в бордели под полуденным Денебом, никого не стесняясь, вульгарно бродили потрёпанные судьбой или не нашедшие себя в этой каше жизни, нескромно одетые женщины всех возрастов.

На Нату вид Площади Культуры не навевал культурного восторга. Не оттого, что она не ценила искусство — в нём она совсем не разбиралась. Её жизнь когда-то могла состояться здесь — на левой стороне. В те самые далёкие дни, когда сбежавшая дочка служителя маяка хотела есть и не знала, как добыть на пропитание. Когда одна подруга заявила: иди туда и заработай, если хочешь жить в моём вонючем углу. Ната сбежала и никогда не жалела, что не ела четверо суток. Блевала желчью, ночуя у мусорки, залитая слезами безысходности.

Ната застыла и пронзительно выглядывала крошечный притон, где она полгода спала в подсобке в обнимку с Уборщиками и щётками, а днём убирала и стирала смятое постельное бельё, загаженное спермой клиентов.