Пантера Людвига Опенгейма

Пока она расставляла в нашем просторном «доме» пищу, выкладывая из большой плетеной корзины глиняные горшочки, кувшины, я думал только об одном: как мне заговорить с нашей новой служанкой.

Когда она вышла из пещеры, я был уже на ногах. И только она поклонилась мне, собираясь уйти, набравшись смелости, я взял ее за руку.

– Как зовут тебя? – спросил я.

– Навия, – ответила она.

– И сколько тебе лет? – я все еще не отпускал ее руки.

– Не знаю…

Я улыбнулся странному ответу.

– Скажи мне, есть ли тут поблизости гора, что зовется Горой Дракона?

Девушка молчала.

– Я задал нескромный вопрос?

– Если я отвечу, Огненный Дракон заберет мою душу, – очень серьезно проговорила девочка.

– Огненный Дракон, – пробормотал я, скорее, самому себе, – еще одна новость. – Мне так не хотелось, чтобы она уходила. – Ты очень красивая, Навия. Твои родители тоже служат Сингху?

– Я – сирота, – бросила девочка и выдернула руку так, точно я оскорбил ее. Она быстро зашагала, а затем, прижав к себе пустую корзинку, бросилась почти бегом по тропинке вниз.

Стоя у пещеры, я смел лишь гадать, чем обидел нашу служанку.

Навия больше не приходила. Едва моя рана затянулась окончательно, как слуги Сингха сообщили, что с нами желают говорить. Но кто – не сказали. Нам завязали глаза и повели по горным тропинкам вверх, а затем и по каменным коридорам здешних пещер, где то и дело наши лица окутывало тепло близкого пламени.

В одном из помещений суровый голос повелел:

– Снимите повязки, юноши.

Я сразу догадался, кому он принадлежит! И тотчас увидел лицо этого человека, освещенное пламенем факелов. Настоящий лев! Теперь мне оставалось лично поблагодарить нашего спасителя.

– Следуйте за мной, – проговорил он.

Мы прошли еще несколько комнат, и слуги открыли перед нами новые двери. Первым вошел Кай, затем я и последним Сингх.

Огонь, разведенный в каменной чаше, похожей на цветок, глотал темноту. По стенам, слева и справа, на коврах, в отблесках пламени я увидел мерцающую сталь холодного оружия. Но дальней стены, как ни щурились, мы так и не увидели – она была далека, да и пламя в чаше ослепляло нас. Мы же, напротив, были целиком открыты владетелю этих мрачных апартаментов.

– Вот, Хозяин, эти юноши, умертвившие наших врагов, – проговорил Сингх, – среди которых были слуги Амрата Чандра – Юпи-Цен и Цай-Ны.

– Цай-Ны мертв?.. – это воскликнул я и тут же осекся.

Глаза Кая сверкнули, а у меня перехватило дыхание. Из темноты к нам медленно выплывала фигура мужчины в длинных белых одеждах.

Хозяин вышел к самой каменной чаще, полной огня, и встал напротив нас. Это был прямой и стройный, как юноша, старик-индус с темным, испещренным морщинами лицом и длинными седыми волосами. В огромных черных глазах его светилось нечто, поражающее силой и мудростью, словно откровение великой истины.

И тут потрясающая догадка ошеломила меня. Я обернулся к нашему спасителю, стоявшему за спиной Кая:

– Вы – Арашма Пур?

Индус изменился в лице:

– Да, но…

Далее события развивались с молниеносной быстротой.

– Дайте нож! – стремительно стащив с правой ноги сапог, Кай протянул руку к своему спасителю.

Взглянув на своего хозяина, Арашма Пур вытащил из ножен кинжал и протянул его Каю. Тотчас сапог оказался раскромсан, и на ладони моего друга блеснул глухим черным светом агат с золотым драконом.

Арашма Пур шагнул вперед, но Кай опередил его, упав на одно колено у самой каменной чаши, держа в пальцах перстень.

– Бессмертный Агни приветствует Владыку священной Горы!.. Великий Брахман, ваш ученик Рам Каши, убитый три года назад в Цесареополе, пожелал увидеть нас своими преемниками. Это его завещание, Великий Брахман, завещание и последняя просьба…

Арашма Пур взял перстень у Кая и, обойдя чашу, полную огня, подал его старику. Тот принял перстень, но взгляд его невидящих глаз был устремлен куда-то, поверх языков пламени и наших голов. И тогда я понял, что мы принесли этому человеку страшную весть. Через пламя я увидел, как дрогнуло высохшее лицо старика.

– Рам каши убит три года назад, а я ничего не знаю об этом. – Голос старика дрожал. – Последний мой ученик стал частью божественного Огня, и сам я стою на пороге Вечности!.. Арашма Пур, справедливо ли это?

Тот, к кому он обратился, лишь опустил голову.

– Хватит, я устал, – медленно произнес старик. – Так, видно, хотят боги. – Он сжал камень в кулаке. – Сегодня перстень Великих предков прекратит свое существование.

Мгновения вытянулись в тугую, готовую вот-вот порваться струну. И тогда заговорил Арашма Пур: