Пантера: время делать ставки

Освещение зала не позволяло мне разглядеть, кто сидит в зале даже за ближайшими столиками, не говоря уже о балкончиках, где традиционно располагались те, кто не хотел обеспокоивать себя этим шоу, а просто собирался поужинать и выпить. Освещение было устроено так, что концентрировалось на нас.

Движения опытных танцовщиц были отточенными и слаженными, и даже мне с моей врожденной кошачьей грацией приходилось прикладывать все усилия. Шоу-балет «Гладиаторши» был представлен во всей красе. Имитация борьбы между «пурпурными» и «черными» была рассчитана на полчаса, за это время три. «пурпурные» девушки и четыре «черные» должны были «пасть мертвыми», то есть в самых соблазнительных позах распластаться на подсвеченной сцене. А последняя «оставшаяся в живых» должна была протанцевать победный танец над «трупами побежденных».

На эту роль выбрали меня.

Я не думала, что можно так уставать. Я бывала в сотнях переделок, Акира подвергал меня бесчисленному множеству утомительнейших тренировок и тяжелых испытаний, но я не припомню, чтобы меня так измотало. Наверное, сейчас я устала и потому, что занималась непривычным делом, которым никогда не занималась раньше. Геннадий, кажется, сильно хватил перед шоу, у него к тому же были красные глаза, наверное, не только пил, но и нюхал — а еще жалуется на безденежье, потому напутствовал меня следующим образом:

— Ты забудь, что не профессионалка. Ты должна так двигаться, как будто тебя жгут на костре, а тебе это еще и приятно.

Образно говорил. И я не могла не выложиться от и до. Не могла упустить хотя бы теоретический шанс засветиться и, быть может, приблизить разгадку гибели тех пятерых девушек. Ведь чью-то вакансию заняла я.

И мне удалось. Потому что сразу же после шоу, когда я протащилась до гримерки и там рухнула на сиденье, ко мне приблизилась Полина и сказала:

— Идем!

— Куда? — спросила я.

— Идем, говорю. Кажется, ты сделала все так, как я говорила. Идем.

— Я должна переодеться. Что же я — замыленная пойду, что ли, в этой кастрюле, — я постучала пальцем по шлему, — и в этой поддевке?

И я дернула за край туники.

— Не умничай, иди так. Ждут, говорю! — обозлилась Полина. По всему было видно, что она сильно нервничает, потому что я никогда не видела ее в таком запале. А выдержка у дамочки-то была железная: взять хотя бы тот случай, когда она с абсолютно невозмутимым лицом вынырнула из-под стола Каморина и вытерла губы ребром ладони.

— Иду, — испуганно ответила я.

— В комнате ждут, — непонятно к чему уточнила Полина Львовна.

11

Помещение, скромно поименованное госпожой Ангеловой как «комната», оказалось шикарными VIP-апартаментами с высокими, под четыре метра, лепными потолками, стильной белой кожаной мебелью, старинным бюро, гобеленами и опасно переливающимся под ногами скользким паркетом. Таким, что я боялась поскользнуться.

Впрочем, Полину Львовну в апартаменты не пустили. Рослый парень в белой рубашке без церемоний указал ей на дверь, а меня взял прямо за блестящий металлический налокотник — напомню, я была в полной гладиаторской форме — и провел до роскошного кожаного дивана.

— Садись, — коротко сказал он и вышел, прикрыв за собой большую белую дверь.

В комнате сидели двое. В одном я узнала Каморина, он расположился у окна, второй сидел в глубоком кресле. Второй был лобастый, густо заросший щетиной мужчина, явно нерусский. Грузин или армянин. Он приподнял болезненно набрякшие коричневые веки и произнес с легким акцентом:

— Не надо бояться, Елэна. Тебя ведь именно так зовут, вэрно? Ты красивая женщина. Впечатляешь. Ладно. Не буду пылить. У нас есть штатный говорун, и пусть он распыляется, у него лучше получается. А я буду пить вино.

Филипп Юрьевич Каморин отсоединился от окна и, приблизившись ко мне, сказал:

— Вы — красивая женщина, Лена, как правильно сказал Артур Даникович.

— Артур Даникович?

— Да. Можешь считать, что он владеет этим клубом. Артур Даникович увидел тебя сегодня и хочет предложить тебе выгодную работу.

— Работу? — переспросила я. — Но… но, знаете… ведь у меня уже есть работа… я… я пять дней уже вот как работаю. И…

— Милая, — перебил меня Каморин, — пять дней — как пять минут. А тебе сегодня выдался шанс, который другим может не представиться и спустя пять месяцев, и даже пять лет. Артур Даникович хочет, чтобы ты, не отходя от своей основной работы в этом клубе, имела и другую. Штучную, так сказать, но — куда более высокооплачиваемую.

— Можно заработать десять тысяч долларов за раз, если повезет, — сказал со своего места Артур Даникович Ованесян. Конечно же, это был именно он, компаньон Михаила Храмова. Надо же! А официально клуб «Эдельвейс» принадлежит вовсе не Ованесяну.

— Десять… тысяч долларов? — переспросила я.

— Да, если повезет, — ответил уже Каморин.

— Но ведь это… не…