Панцирь

– Это все здорово, братец, – пробурчал Звездочёт. – Но маскорожие могли бы и пистолет какой-нибудь выделить.

– Ну ты ж не попросил. Все ржал больше. Может быть и дали бы. Вроде неплохие ребята. Показалось, по крайней мере, так.

– Еще уважаемому дхалу, как они там брякнули, относительному предку, выпрашивать оружие не хватало. Как-то это жалко. А ребята твои… да у них язык у всех в жопе, одна баба только и говорила. Да и Скукоженый мяукал там что-то. Как ты вообще определил, что они, как ты выразился – неплохие?

– Могли застрелить.

– За что?

– Как будто для убийства нужен повод.

– Вообще-то обычно нужен, – возразил Звездочет.

– Ну допустим. Ограбить тогда.

– А что с нас взять?

– Например, панцири, – сказал и понял, что сморозил глупость.

– Ты как совсем темный, братец, солнышком припекло? Умный сплав потеряет свойства со смертью хозяина. Станет не крепче скорлупы.

– Точно. Я же помнил это…

– Мы выглядим как бродяги. Да мы они и есть, братец. По их мнению – навязываясь Идолу – мы еще и смертники. Взять с нас нечего. Нас можно только пожалеть. Легкая жалость – для этого хорошим быть необязательно. Сам знаешь.

– Знаю.

– Ты видел их оружие?

– Видел.

– Посмотреть бы поближе. Сдается там и приличное что-то есть, достойное и нас.

Я кивнул, а затем рассмеялся:

– Сейчас мы достойны разве что дубин, – покачал головой и добавил: – Меня беспокоит что они с этим Алтарем не стали связываться, хотя у них такое количество стрелковых единиц.

– Решили не рисковать, – ответил Звездочёт. – Малого не вернуть, а потерять кого-то еще можно с легкостью. Здесь же угроза не банальной стычки. Искаженная воля, давление иных сил. Только чумазый хади знает, как мозг среагирует на всю эту гнилую свистопляску. Может и сразу сломаться, разбиться, будто стеклянный стакан о каменную столешницу.

– И откуда эта тупая поэтичность?

– Проснулась вот что-то, – он хитро улыбнулся, пожал плечами. – Баб давно не видел.

***

Мы прошли пятнадцать километров на север по дороге и придавленный тяжестью нашего общего молчания, я понял, что так и не удосужился узнать против чего нам придется выступить.

– Звездочёт, что такое Идол?

Эхо тоски привычно отозвалось.

– Не помнишь и этого? – он аж зашипел от возмущения.

– Не помню, – кивнул я.

Звездочет молча пыхтел минуту, а затем спросил.

– И все это время ты шел, ничего не зная и ничего не спрашивая?

– Получается так.

– По мне, братец, это ужасно глупо. Даже удивлен как тебе удавалось все это время производить впечатление, – голос его пропитался неестественным удивлением.

– И какое именно?

Он выразительно посмотрел на меня единственным глазом:

– Не тупого.

Я засмеялся.

– Твоя правда, – почесал кожу вокруг сожжённого мода. – Безумие. Похоже вся эта ситуация и обнуление повредили мозг серьезнее, чем мне казалось. Логичность маршрутов нарушена сильнее чем представлялось. Все вот на тебя глядел, боясь, что ты с ума сходишь, а оказалось сам и вовсе того – одурел.

– Поэтому я и Старший, – назидательно поднял он палец.

– Так все-таки, Звездочет. Дело есть дело.

– Мало помню, братец. Идол говорил о себе как о Божестве нового типа; обещал посмертие. Дискутировать о том Бог ли он на самом деле – я, разумеется, не готов. Здесь бы нам парочка чатуров не помешала для разбора раскладов. Я воспринимаю его как множество единого; агрессивную, самовоспроизводящуюся систему.

– Так как же он все разрушил?

– Массово захватывал тела сородичей.

Вполне логично что если знать механизм атаки, то можно придумать контрмеру и способы защиты.

– Каким образом осуществлялся захват?

– Без понятия.

А чего я собственно ожидал?

– Моды?

– Как ты видишь, – порезал иронией. – Не справились наши моды. Давление исключительной мощности, бьет точно кулаком хата-фрактария – мозги наружу; моды помогали, конечно, но Идол воздействовал силой иного порядка, охладители на них не рассчитаны. Личность теряется. Возможно модернизируется им же, для упрощения доступа. В целом, по обрывкам памяти, стычки с ним – это противостояние твоего нутра, воли и жадности, которая похоже суть Идола.

– А тела?

– Становятся подконтрольны.

– Система роя.

– Верно, система роя.

– Плохо. И цель этого роя?

– Не знаю. Похоже на самокопирование. Четко помню, что он выворачивает нутро наизнанку. С другой стороны, мы обнуленные, что… Бойся!

Еще и сообразить не успел, заметил лишь боковым зрением выброс густого дыма, а Звездочёт уже врезался в меня, сбивая с ног, и одновременно с этим по степи разошелся грохот выстрела.

Толчок был так силен, что откатился на четыре метра, Звездочек же упал на месте, раненный в голову.

Идол стоял в сотне шагов, с боку, от линии нашего маршрута. Как мы его не заметили – мистика.

Разумеется, не исключал я вероятность того, что это банально часть его загадочных сил, а не наша невнимательность или слабость. В конце концов, фуркаты-кочевники так же оказались не готовы к встрече.