Пап…

– А так. Я тебя на ладошку ставил и второй рукой придерживал, чтоб не упал. А ты прыгал от радости! Вот так и ходил вдвоем. Я, бывало, дойду до парка, а напротив него как раз была такая деревянная круглая пивнушка. Ну, я себе, значит, пивка возьму кружечку-другую, а тебе – баранку соленую. Ох и любил ты их! А зубки еще только резались, так ты эту баранку просто высасывал! Мать раз увидела – чуть нас не убила! Досталось мне тогда! Ты уж не помнишь, конечно, но, когда тебе годика 3 было, ты уж очень в футбол любил гонять на лужайке перед домом. Люди останавливались, смотрели, как у тебя это здорово получалось! А удар какой был! Однажды ребята старшие играли, а ты все просился с ними. Ну, и как-то ты перехватил мяч да как врежешь! Вот окно большое на первом этаже и разбил! Мальчишки врассыпную! Никого. Один ты стоишь, перепугался. А из окна вылетает какая-то злющая тетка, кричит – где эти паразиты, кто разбил? Даже и не подумала, что это твоих рук, т.е., ног дело) Вот такой ты был футболист. Маленький, да удаленький!

– А почему же мы там не остались?

– Да женщины наши что-то с соседями не поделили. Надо было потерпеть годик, и, возможно, нам всю квартиру бы и отдали. А так пришлось просить другую. Вот и дали нам двушку малюсенькую на Осетинке. Помнишь? Да ты еще маленький был годика два-три, наверное. Зато, без соседей. Своя. Я к тому времени был уже инструктором по спорту в «Динамо». Массовый бандитизм, как сказали, был побежден повсеместно и отдел по борьбе с бандитизмом ликвидировали. Ну, а куда мне идти? Я бывший спортсмен, куда я еще могу пойти, да с моим ранением? Тем более, что клуб «Динамо» курировался и курируется КГБ. Так что, вроде бы я и з ведомства в ведомство перешел. А остальное ты уже и сам помнишь, большой был уже, в школу пошел.

– А я помню, ты опять военным стал? Это как это?

– Да очень просто. Уволился я из органов капитаном? Так вот, предложили мне восстановиться и дослужиться до майора. Все пенсия больше, да и майором, вроде бы посолиднее. Так что, в 1970-м году я восстановился, но уже в МВД, получил своего майора, прослужил еще несколько лет и со спокойной душой уволился. Да ты же помнишь, как мы с тобой по Кавминводам ездили? Ты еще в 4-м классе был, мы тебя в Железноводск в санаторий с матерью отправили подлечиться, У тебя тогда холецистит был. А тут как раз меня на Кавмингруппу отправили зачеты принимать у милиционеров. Вот я и подгадал – тебя забрать и вместе с тобой поездить по Минводам. Проездили мы с тобой тогда и Пятигорск, и Кисловодск, и Ессентуки, и Невинку, и Минводы. Да ты должен помнить, как ты соревновался с милицией? Бывало, стреляет какой-нибудь сержант – все в молоко! Пистолет, говорит, не пристрелянный. Да, спрашиваю, – уверен? Тогда проверим. Даю пистолет тебе. Правда, с условием, что стрелять ты будешь с упора и с двух рук. Тебе, все-таки, только 11 лет было. А этим здоровым лбам – как минимум, лет 25! И, причем, уговор был таким. Если ты выбьешь 25 очков, экзаменуемый получает автоматом 2 балла, а если 20 – 25 то трояк. Слава богу, никто из них на трояк не потянул. Не подвел отца! А сколько было удивления! Да ты и мат. часть знал отлично. Ну, устройство пистолета. Так и норовил всем подсказать. Даже выгонять тебя приходилось из кабинета! Вот так! Так и кончилась моя вторая военная карьера с красным околышем на фуражке.

– Кстати, а ты помнишь, как я тебя с Яшиным фотографировал?