Папа

– Да, это так… – продолжил следователь. – Там обнаружены некоторые отпечатки, но в нашей базе таких нет. Кто мог принести эту бутылку? Кто бывал в вашей квартире в последние дни, кроме вашей жены и дочери? Могли ли они принести эту бутылку?

– Моя жена и дочь не имеют никакого отношения к этой бутылке, – отделяя каждое слово, произнёс Костыльков. – Её принес тот, кто хотел меня подставить. Я вернусь домой и выясню, кто был в нашем доме.

– Я вас понял. – Следователь протянул Костылькову подписку. Адвокат тут же взял её в руки и, не найдя никаких нарушений, вернул подопечному вместе с золотой ручкой. – Не смею больше задерживать. В ближайшее время я вас вызову снова.

Костыльков всё подписал. После этого ему вернули вещи, изъятые при аресте, и выпустили на волю.

На улице было холодно. Пронзительный ветер гнал мокрый снег, сыпал за воротник, сёк лицо. Костыльков вдыхал полной грудью эту неприятную смесь грязи и воды, подставив голову и грудь навстречу ветру. Он стоял так с минуту, прикрыв глаза и подняв лицо вверх. Потом Бонза тронул его за рукав и пригласил к себе в автомобиль. Других встречающих у ворот СИЗО не было.

– Вас домой? – спросил адвокат, когда они оба сели в машину.

– Да, – коротко ответил Костыльков, – пришло время самому во всём разобраться.

– Если нужно, звоните. – Бонза достал из портфеля сотовый телефон и протянул Костылькову. – Игорю Иосифовичу я не говорил о вас, хотя он вчера интересовался.

– Вот и хорошо. Будет сюрприз. – Костыльков улыбнулся и, повернувшись к боковому стеклу, с наслаждением начал наблюдать за дорогой.

Все сорок минут, пока они ехали, Костыльков думал о том, кто мог принести эту злосчастную бутылку. Без ведома домашних в дом никто проникнуть не мог, значит, кто-то из своих. В любом случае Света или Настя знают ответ на этот вопрос.

– Приехали. – Бонза прервал раздумья Костылькова, остановившись у ворот в жилой комплекс.

– Спасибо, Аркадьич. – Костыльков протянул ему руку и, попрощавшись, вышел из машины.

Как только он вошёл в подъезд, сразу ощутил прилив сил. Он соскучился по дому и семье. Перепрыгивая через несколько ступенек, Костыльков на ходу достал ключи и за несколько секунд добрался до своей квартиры. Замки были смазаны идеально, поэтому открыть дверь получилось бесшумно. Он услышал негромкий голос жены, разговаривающей где-то на кухне. Не снимая обуви, прошёл на звук и встал как вкопанный, увидев, как его Света и Моцарт завтракают на кухне и мило что-то обсуждают.

С закипающей злостью он просто стоял и наблюдал. Они даже не сразу заметили его, продолжая пить чай из сервиза, который достался Костылькову ещё от деда.

– Саша! – вдруг увидела его жена и, вскочив со стула, бросилась к нему на шею.

Костыльков молча оттолкнул её, не давая себя обнять.

– Саныч, ты почему не предупредил? – подал голос Моцарт. – С Бонзой я вчера разговаривал, он мне ничего не сказал.

– Вы мне что тут зубы заговариваете? – перебив обоих, выкрикнул Костыльков. – Ждали они меня… я вижу, как вы тут ждёте…

– Саша! – Светлана остолбенела. – Ты что говоришь? Мы просто сидим и пьём чай. Думаем, как тебе помочь.

– Твари! – снова бросил Костыльков. – Предатели! Решили меня подставить и всё себе забрать? Хрен вам, а не завод! Я вас обоих из дерьма вытащил, защиту дал, кров, тепло… – Он запнулся и замолчал, скрипнув зубами.

– Саныч, остынь. Ты сейчас чушь несёшь. Я всё выяснил. Сядь и послушай. – Моцарт подошёл к Костылькову и попытался взять его за плечи.

В ответ Сан Саныч лишь сделал короткий шаг в сторону и правым боковым ударил Моцарта в лицо.

Тот мог среагировать, увернуться, поставить блок и даже контратаковать, но лишь чуть повёл головой, чтобы удар пришёлся не в челюсть, а в скулу. Не ответив на удар, начальник охраны поморщился и отошёл назад.

Костыльков, ничего больше не говоря, развернулся и выбежал из квартиры.

Впервые за много лет ему пришлось поймать такси. Красная «копейка» остановилась, когда Костыльков поднял руку. Дед в сером берете вопросительно посмотрел на него.

Сан Саныч вдруг понял, что ему некуда ехать. Ни любовницы, ни конспиративной квартиры у него не было. Друзья? А кому теперь можно доверять?

Он открыл пассажирскую дверь и, не спрашивая разрешения, сел.

– Винзавод. Знаешь такой? – спросил, пристегнувшись ремнём безопасности.

– Кто же не знает, – ответил дед, снова выруливая на проезжую часть. – Я сам не пью уже десять лет, а вот тесть мой балуется этим делом. – Дед хохотнул и щёлкнул себя пальцами по шее. – Зло это, конечно. Я бы никогда такой завод не построил. Я всю жизнь мосты возводил, прорабом был на серьёзных стройках, а это… – Он махнул рукой и упёрся взглядом в лобовое стекло, аккуратно обогнал автобус и, переключив передачу, рванул вперёд.

Минут через двадцать дед остановился у ворот основного здания завода. Костыльков порылся в карманах и нашёл несколько смятых купюр. Отдав их деду и не обращая внимания на его округлившиеся глаза, покинул машину, подошёл к калитке и позвонил.

Охрана быстро поняла, кто стоит перед дверью, и калитка открылась. Несколько охранников уже быстро шагали навстречу.