Папа

– В связи с тем что в результате действий третьих лиц я получил множественные ушибы и повреждения средней тяжести, прошу выдать мне компенсацию в виде трёх месячных окладов и предоставить отпуск сроком на две недели, – Костя закончил и вопросительно посмотрел на Дмитрия. – Писать?

– Ты что тут несёшь? – завизжал Дмитрий.

– Всё как было, – пожал плечами Костя.

– Да я тебя за попытку вымогательства взятки…

– У-у-у, – перебил его Костя, – всё понятно. Пойду-ка я поговорю с кем-нибудь постарше. Или лучше с вашей женой? – ухмыльнулся он.

– Во-он отсюда! – снова взвизгнул Дмитрий.

И Костя, ничего не отвечая, вышел. Борис Викторович был на месте. Дверь в его кабинет была приоткрыта.

– Можно? – спросил Костя.

– Заходи, – ответил коммерческий директор и переложил со стола в ящик какие-то документы.

– Здравствуйте, Борис Викторович. Я ненадолго.

– Что с лицом?

– Об этом и речь. – Костя сел за стол. Он тяжело вздохнул и после небольшой паузы начал: – У меня появился один очень крупный клиент – областная больница. Завхоз сделал нам огромный заказ, но попросил причитающуюся ему скидку отдать налом.

– Так… – многозначительно отреагировал коммерческий.

– Я, естественно, такое решение сам принять не мог и связался с Дмитрием. Он мне подтвердил эту возможность. – Костя следил за реакцией Бориса Викторовича, но понять его реакцию было пока невозможно. – Я дал добро завхозу, и поставка была мгновенно оплачена. Ко гда я должен был ехать отвозить деньги, Дмитрий сказал, что слышит об этом впервые, что такой схемы нет и быть не может.

Коммерческий несколько напрягся и стал слушать внимательнее.

– Я предупредил Рафиса Мустаховича, это и есть завхоз, – уточнил Костя, – что денег руководство не даёт. Он назначил встречу, на которую я, конечно, поехал. На встрече меня захватили и отвезли на какую-то базу, где мучили и требовали вернуть обещанные деньги. – На этом Костя замолчал и опустил голову.

Борис Викторович закашлялся, дотянулся до подоконника, где стоял кувшин с водой, и налил себе полный стакан. Затем выпил залпом половину и недоверчиво посмотрел на Костино лицо, пытаясь оценить количество и качество синяков и ссадин.

– Выглядит всё не очень правдоподобно, – ответил Борис Викторович через несколько секунд, – я поговорю с Дмитрием и послушаю его версию.

– А что с ним разговаривать? – мгновенно вскипел Костя. – Он подлец и трус. Подставил меня специально.

– Тише, тише… Это твой руководитель, между прочим.

– По работе, по служебным обязанностям я готов подчиняться ему и выполнять все требования, но если вопрос касается моей чести и достоинства, мне плевать, что он мой начальник.

– Тяжело тебе придётся, – ответил Борис Викторович, но одобрительно кивнул. – И кстати, чем дело-то кончилось? Отпустили тебя? – он слегка усмехнулся.

– Нет. Не отпустили. Меня освободил Игорь Клейн.

– Кто? – Борис Викторович недоверчиво прищурил глаза, но вмиг посерьёзнел. – Моцарт?

– Да, Моцарт, – как ни в чём не бывало ответил Костя. – Он начальник службы безопасности отца моей девушки. Я могу дать его номер, и вы сами у него уточните все подробности.

Борис Викторович слегка побледнел. Он допил воду и взял телефонную трубку. Сначала набрал один номер, но, услышав лишь длинные гудки, набрал другой.

– Где Дима? – не здороваясь, сказал он в трубку. – Найди его. Он мне нужен. Срочно.

– Мы разберёмся с этим, – ответил он уже Косте, положив трубку, – оплатим эту скидку и закроем вопрос.

– Хорошо, спасибо. Ещё я хотел попросить отпуск. – Костя решил ковать железо, пока горячо. – Нужно отдохнуть от всего этого.

– Ок, три дня выходных у тебя есть. – Борис Викторович был взволнован. Костя видел, что он хочет поскорее закончить этот разговор.

– Мне нужно две недели. Можно за свой счёт. Мы с отцом уезжаем. – Костя твёрдо стоял на своём, понимая, что только с Борисом Викторовичем сейчас можно решить этот вопрос. – У нас уже билеты есть.

– Билеты? – раздражённо спросил он. – То есть ты, не согласовав отпуск, купил билеты?

– Борис Викторович, так получилось…

– Слишком часто с тобой что-то случается… Значит, так, – коммерческий слегка коснулся кулаком стола, – или три дня, или никак. Решай сам.

– Я понял, – потупил взгляд Костя, – можно подумать?

– Подумай. Но недолго. – Борис Викторович вытащил из пачки чистый лист бумаги и протянул его Косте. – Как надумаешь, пиши заявление. Или на трёхдневный отпуск, или на увольнение.

Костя молча взял листок и вышел. Медленно шагая по коридору, он думал: «Что делать? Как без работы? С таким трудом сюда попал».

Сел на подоконник. Окно выходило во внутренний двор. Служебная «газель» загружалась у дебаркадера. Скучающий водитель сидел в кабине, тыча пальцем в подвешенный CD, а экспедитор пересчитывал загружаемый товар, ставя карандашом галочки в накладных.

Костя пошарил в карманах. Шариковой ручки не было. Он встал с подоконника и зашёл в первый попавшийся открытый кабинет. Айтишник в майке с надписью «Нирвана» решал какую-то хитрую задачу за компьютером и даже не повернулся.

– Здоров. – Но тот лишь поднял в приветствии руку. – Ручка есть? Шариковая?