Папа-дьявол

Герберт произнес несколько кабалистических слов, и мгновенно в кабинете очутились два Сильвестра Вторых, совершенно сходных меж собой, если не считать их одеяния и того незначительного факта, что один из них чуть-чуть прихрамывал на левую ногу.

— Папское одеяние ты найдешь в этом шкафу, — сказал Герберт и, прихватив с собой книгу по черной магии, прошел через потайную дверь в другую комнату. Как только дверь закрылась за ним, он хихикнул и пробормотал:

— Бедняга Люцифер! Опять я его подвел!

Если Люцифера и подвели, то он, во всяком случае, об этом не подозревал. Он подошел к огромной серебряной плите, служившей зеркалом, и с некоторым неудовольствием принялся рассматривать свою внешность.

— Действительно, я много потерял от того, что лишился рогов, — размышлял он, — да и хвоста мне очень жаль.

Однако тиара и полное папское облачение с успехом заменили дьяволу рога и хвост, и он теперь так же походил на папу, как похожи одна на другую две капли воды. Он уже собирался вызвать к себе церемониймейстера, чтобы назначить совещание кардиналов, как вдруг дверь широко распахнулась, и семь кардиналов с кинжалами в руках ворвались в комнату.

— Долой чародея! — кричали они, набрасываясь на него и забивая ему рот кляпом.

— Смерть сарацину!

— Изучает алгебру и другие сатанинские науки!

— Знает греческий!

— Говорит по-арабски!

— Читает по-древнееврейски!

— Сжечь его!

— Братья, — сказал один из кардиналов, — заклинателями духов было установлено, что чародей или всякое другое лицо, имеющее общение с сатаной, обычно отмечено каким-нибудь видимым знаком договора с адом. Я предлагаю немедленно произвести осмотр, и если такой знак обнаружится, то он послужит оправданием наших действий в глазах всего мира.

Они приступили к осмотру, и тут же единодушный крик удивления семи кардиналов указал, что осмотр дал им гораздо больше, чем они предполагали: ступни ног у святого отца оказались раздвоенными копытами!

Кардиналы словно остолбенели и целых пять минут не в состоянии были произнести ни звука. Но по мере того, как они приходили в себя, становилось ясно, что папа значительно возвысился в их глазах.

— Это такое дело, которое требует очень серьезного размышления, — сказал один.

— Я с самого начала боялся, что мы действуем слишком опрометчиво, — сказал другой.

— Братья, — сказал кардинал Анно, — это дело, как заметил брат Бенно, действительно требует длительного размышления. А посему я предлагаю: вместо того, чтобы задушить его святейшество подушками, мы заключим его на некоторое время в темницу и, проведя ночь в размышлении и молитве, завтра утром возобновим обсуждение вопроса.

— А служителям дворца объявим, — добавил Бенно, — что его святейшество удалился на молитву и что его ни при каких обстоятельствах тревожить нельзя.

Приняв такое решение, кардиналы подняли лежавшего без сознания Люцифера и бережно отнесли его в темницу. Каждый из них хотел бы задержаться здесь в надежде, что папа скоро очнется, но каждый чувствовал, что взоры остальных шести кардиналов устремлены на него, и посему все семеро удалились одновременно.

Люцифер очнулся почти в ту же минуту, как только ушли кардиналы. Он лишь смутно представлял, почему попал в такую переделку, и мог сказать, что если такие обстоятельства всегда сопутствуют папскому величию, то это ему не по вкусу, и он жалел, что не знал об этом раньше. В темнице было не только абсолютно темно, но невыносимо холодно, и бедному дьяволу, ставшему папой, неоткуда было взять адского огня, чтобы согреться. Он весь дрожал, стуча зубами от холода, и изнывал от голода и жажды. А долгая январская ночь тянулась медленно, и Люцифер уже ожидал смерти от истощения, как вдруг щелкнул ключ в замке и в темницу, крадучись, вошел кардинал Анно, неся с собой лампу, ломоть хлеба, половину зажаренного козленка в холодном виде и бутылку вина.

— Надеюсь, — сказал он, почтительно раскланиваясь, — вы простите мне, что я допущу некоторое нарушение этикета, поскольку я затрудняюсь, как при данных обстоятельствах мне надлежит вас величать: «ваше святейшество» или же «ваше адское величество».

— Буб-уб-буб-бу, — пробормотал дьявол, рот которого был забит кляпом.

— Святые небеса! — воскликнул кардинал, — прошу прощения вашего адского святейшества! Какая плачевная картина!

Он тут же извлек кляп изо рта Люцифера, развязал ему руки и поставил перед ним угощение, на которое демон жадно набросился.

— Почему, черт возьми, если мне будет позволено так выразиться, продолжал Анно, — ваше святейшество не довело до нашего сведения, что вы дьявол? Никто не поднял бы тогда на вас руку! Я лично всю свою жизнь мечтал об аудиенции, которая сейчас так счастливо мне представилась. Откуда это недоверие к вашему преданному Анно, который так ревностно служил вам столько лет?

Люцифер многозначительно указал на кляп и наручники.