Папа для двойняшек

— П-правда, пока мы тут возились, всё, наверное, уже остыло, — добавила сглотнув и отступив ещё на пару шагов.

— Ничего, подогреем, — отмахнулся благоверный вставая.

— Я к-кофе сделаю, — Виолетта поспешила сбежать на кухню.

Что-то она от его близости разволновалась сверх меры. А сердце-то почему вскачь припустило? Это же Яр, Яр, не Тимур!

— А я… пойду оденусь, — донёсся до неё голос Ланина, который тем не менее отправился почему-то не в комнату, а обратно в ванную. Может, что-то забыл?

Чувствуя себя очень странно, Виола была рада, что Ярик ушёл и у неё есть время немного успокоиться. Её ладони до сих пор ощущали мягкость его волос, а желание снова в них покопаться возросло многократно. Как бы у неё зависимость не выработалась. Как она теперь понимала Ритку, которая хозяйничала в шевелюре мужа как сама хотела. Яр сидел на стуле и смотрел на неё снизу вверх, весь такой податливый и послушный, совсем как большой пёс, который позволяет хозяину себя гладить и творить что вздумается.

Но не стоит забывать, что даже у самого доброго собакевича есть клыки. Один раз она уже испытала на себе лязг мощных челюстей, да так, что до сих пор забыть не может, пусть тогда это и было совсем другое «животное», куда менее доброе и гораздо более дикое. И теперь ей по-прежнему страшно подпустить к себе такую вот «зверюгу», даже если на вид она кажется преданной и безобидной. А впрочем… Виолетта взглянула на ладошку и подвигала пальцами, снова вспомнив, как пропускала меж них каштановые пряди.

Кофе уже давно стоял на столе, тарелки с едой тоже, но муж всё не шёл. Виолетта приблизилась к ванной комнате и постучала.

— Завтрак на столе, — сообщила она и вернулась на кухню, решив, что сейчас точно ничего о контракте рассказывать не будет. Лучше потом, днём… или даже вечером. Когда они будут на улице и стены перестанут давить со всех сторон, когда вокруг будет больше открытого пространства и воздуха.

«Напугал, — с досадой думал Ярослав, освежая лицо очередной пригоршней холодной воды. — Ничего такого, вроде бы, и не сотворил, даже за руку не взял, хотя очень хотелось…»

Когда она отпрянула, его игривое настроение махом испарилось. В очередной раз захотелось расквасить нос и запинать ногами ту тварь, которая сделала Виолку такой. Хотя сегодня что-то в ней изменилось. Его внутренний локатор уловил странные и едва заметные сигналы, ощутил тонкую ниточку, протянувшуюся между ними, особую ниточку… Сейчас она истончилась до предела, но не порвалась, потому что Ярик не дал ей порваться, позволил Виоле уйти и ушёл сам. И он не он будет, если не укрепит эту ниточку и не превратит в канат, который уж точно свяжет их навсегда.

Яр опирался руками на раковину и смотрел на себя в зеркало. Капельки воды стекали по лицу, шального блеска в глазах не наблюдалось. Эмоции снова под контролем, можно выходить. Он бросил взгляд на волосы, которые лежали красивой волной, наощупь вытер руки полотенцем и аккуратно прикоснулся к причёске, сделанной женой. Да, вот он, первый шаг к нормальной семейной жизни, к отношениям между парой не только на паркете…

В нём до сих пор жили ощущения от прикосновений её пальчиков, от той трепетной заботы, которую она ему дала и которой он так долго ждал. Ярик и сам не заметил, как на его лице медленно расплылась улыбка. Неужто случилось то, на что он надеялся, и тень Тимура стала потихоньку исчезать из её сердца? Ему ведь не показалось?

Виола стояла у кухонного окна и ждала мужа. Она глядела на опавшую листву за окном и думала, что осень как раз самое время, чтобы выбросить из сердца тяжёлый груз, сбросить балласт, мешающий жить (как деревья сбрасывают листья), и открыть себя для чего-то нового. Вряд ли новое придёт так сразу, но для него уж точно нужно освободить место, чтобы было куда приходить.

Яра, который вернулся одетым как для прогулки, Виолетта встретила улыбкой, усадила за стол и предложила после завтрака не просто погулять, а пройтись по магазинам. Она чувствовала себя виноватой перед детьми, ведь собиралась на некоторое время «запереть» их на даче и, можно сказать, отдалить от себя. Поэтому намеревалась чем-то их порадовать, подарить игрушки, которые они давно хотели, не дожидаясь Нового года. И, конечно, планировала навещать как можно чаще. Свёкры временному переезду только обрадуются, сами сто раз предлагали оставить их с Яром вдвоём. Пусть думают, что они с мужем прислушались, а дальше время покажет.

— Надеюсь, мне тоже что-нибудь от тебя перепадёт? — шутливо спросил Ярослав, когда они бродили по торговому центру, нагруженные покупками. — Я, между прочим, тоже люблю получать подарки.