Папа для двойняшек

— Все к столу! — позвала свекровь, появившись на пороге с полотенцем на плече. — Кто придёт последним, тому достанется самый маленький кусочек пирога, — и ушла обратно на кухню.

— Неужто это снова будут я?! — посетовал свёкор. — Нет уж, сегодня мне достанется самый большой! — и поспешил на зов, но двойняшки с визгом ринулись ему наперерез, а он, тихонько посмеиваясь, разумеется дал им себя обогнать.

А Ярослав вместо кухни направился к Виоле и шепнул, почти коснувшись губами её уха и едва уловимо скользнув пальцами по талии:

— Ты права. Какой у меня может быть праздник, если тебя и малышат не будет рядом?!

Он уже давно присоединился к остальным, а она так и стояла среди гостиной, слушая шум весёлых голосов и совсем не переживая о том, что ей достанется самый маленький кусочек. Кажется, её мысли о разводе, хоть и не были озвучены, не прошли для Яра незамеченными. Или причина этих слов в чём-то другом?

В ночь на пятницу подморозило, но днём начавшийся с утра снегопад перешёл в дождь, а потом и вовсе в ливень, что в компании с холодным ветром ощущалось стократ хуже. По подсчётам Виолы, уже три зонтика пали жертвой стихии (насколько она видела из окна студии), и их хозяева, наполовину мокрые, искали убежища в ближайших магазинах. Хорошо тем, у кого есть автомобиль. Впрочем, и аварий в такую погоду куда больше (особенно когда и скользко, и мокро), хоть бы Ярик был осторожен.

Поэтому Виолетта совсем не удивилась, когда вечером ей позвонил муж и сказал, что задерживается из-за проблем на дороге. Но по несколько напряжённому тону она поняла: благоверный сказал не всё, и таки вынудила его признаться, что буквально перед ним случилось столкновение. Он сам, слава Всевышнему, не пострадал, вовремя успел свернуть в сторону и затормозить, иначе бы в него впечаталась едущая следом машина

— Яр, никогда больше не смей скрывать от меня что-то такое! — крикнула она в трубку.

— Не хотел тебя волновать. Со мной же ничего не случилось…

— Даже если бы случилось, ты всё равно не сказал бы! — не унималась Виола — Ненавижу это в тебе. Такая «опека» делает мне только хуже, я с ума схожу от беспокойства, ведь всё равно чувствую, что ты что-то скрываешь.

— Хорошо, прости, — пробормотал он. — Я постараюсь приехать как можно скорее.

— Не спеши. Если нужно, я подожду. Главное — будь осторожен, понял?

— Понял, понял. До встречи… любимая, — добавил после небольшой заминки и отключился.

— До встречи… — проговорила Виолетта, но её, кажется, уже не услышали.

— Что, не спешит за тобой принц на белом коне? — голос Тимура, который после индива вышел из зала пообщаться с матерью Милы, а теперь неслышно вернулся, окатил не хуже ливня. — Есть дела поважнее?

— Есть. Например, приехать ко мне целым и невредимым, — сказала она твёрдо. — И ради этого я готова ждать. А вот ты… — Виола смолкла и поспешила закрыть дверь в коридор, чтобы их разговор не стал достоянием ученицы и её родительницы, а потом и вовсе заперлась изнутри, дабы никто даже нос не сунул.

— Что «я»? — бывший одноклассник с интересом следил за её манипуляциями. Кажется, сам не ожидал, что она по своей воле захочет остаться с ним наедине.

Но Виола хотела, ещё как! Выбить из него всю дурь — вот чего она жаждала в данный момент, даже если придётся дубасить каблуками тренировочных туфелек. Сегодня Гаджиев-младший вновь попросил её станцевать с папой, да и сам Гад не полез к ней только потому, что она убивала его взглядом при каждой попытке приблизиться. Виолетта и так терпела, но это была последняя капля.

— Не стыдно подзуживать ребёнка? — накинулась она на Тимура, спеша провести разговор до того, как Мурат вернётся из раздевалки. — И с чего это ты вдруг в пару со мной захотел стать? Я была и даром тебе не нужна столько лет, а теперь ты вдруг являешься и чего-то требуешь?! Ты отравил мне всю школьную жизнь, а теперь ещё и молодость хочешь разрушить?!

— Вдруг? Вдруг?! — неожиданно гаркнул он. — Нет никакого «вдруг»! Ты всегда была мне нужна, с самого начала! Я хотел стать твоим партнёром с тех самых пор, как увидел ваш с Ланиным танец на Первом звонке, — прозвучало из его уст неожиданное откровение. — Но твой Ярик был стеной, через которую не переступишь, потому что ты ему всё позволяла, и мне пришлось отступить.

— И что я ему, как ты говоришь, «позволяла»? — не поняла наезда Виолетта.

— Да всё! — Гаджиев подкрепил слова неопределённым жестом. — Я не хотел вспоминать школьные годы, но раз уж ты сама начала, то и я выскажусь… Твой Ланин… Только ОН тебя обнимал и на глазах у всего нашего пятого класса за руку держал! Ты никому больше этого не позволяла.

— Потому что мы были партнёрами! Танцевали вместе, репетировали…