Папа для двойняшек

Можно, конечно, попросить помощи у родителей и в плане жилья, и чтобы посидели с внуками, но от мыслей о возможном возвращении в родительскую квартиру передёрнуло. Нет уж, этот этап её жизни закончен. Довольно с неё тирании отца и раздражительности матери! У неё есть работа в студии с очень хорошим окладом, переводы, плюс можно включить в расписание больше индивов… Это ведь то, чего она всегда хотела: ни от кого не зависеть, не быть придатком мужа или безвольной куклой родителей. Теперь Виола и сама мама…

Но, чёрт возьми, отцом-то её малыши считают Яра! Ни денег, ни недвижимости брать у мужа она не собиралась, он и так сделал для неё и двойняшек больше, чем достаточно. Об алиментах, разумеется, тоже не может быть и речи, это вообще по отношению к Ярику непорядочно. Остаётся только вопрос с его отцовством. Как всё объяснить Стефу и Стеше? Да и вообще, стоит ли им знать, что у них вообще-то совсем другой папа? Папа, которому их мама (на самом-то деле!) очень давно запала в сердце.

Нет, обелять Гада она не собирается. Даже некрасивый поступок Яра не извиняет Тимура и тех лет, которые он превратил в ад, отравляя своим ядом. Да, в нём говорили обида и ревность, но это не повод срываться на той, кто тебе якобы нравится! В этом Ярик прав абсолютно и полностью. И это Виола ещё не вменила Гаджиеву выпускную ночь, поломанную психику и годы на лекарствах…

«Господи, что делать-то мне теперь?! Как всё разрулить с наименьшим ущербом?» — она, смежив веки, массировала корни волос.

Едва слышно скрипнула дверь, послышались шаги: похоже, Яр пришёл выяснять отношения.

— Виола, ты права, давай поговорим, — начал он. — Что значит «разведёмся»? Зачем?

Виолетта подняла на него глаза. Взволнованный вид, обеспокоенный взгляд…

— Ярик, ты, кажется, забыл, что наш брак — лишь временное соглашение, — напомнила она, стараясь говорить спокойно. — Я тебе ничего не обещала, да и ведь ты сам сказал, что он будет фиктивным. Я знаю, что ты надеялся на взаимность, но сердцу не прикажешь…

Да, ударила по больному, однако лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

— Мы ведь жили вместе столько лет, так почему именно сейчас ты заговорила о разводе? — не унимался он. — Из-за того, что я сделал? Не простишь мне ошибки юности?

— Да, ты очень подорвал моё доверие, в чём-то даже разочаровал. Я думала, что могу ждать удара от кого угодно, но только не от тебя, однако дело не только в этом. Ты ведь и поступил так потому, что с самого детства слишком ко мне привязан, а я… Яр, я просто больше не могу и не должна тебя мучить! — Виола решила играть в открытую. — Я не в силах и дальше выносить эту игру в семью и смотреть, как из-за меня ты не можешь устроить свою жизнь. Я видела сегодня, какими глазами на тебя смотрела та девушка в магазине…

— Какая ещё девушка? — вскинул брови муж. — О чём ты?!

— Не прикидывайся, ты понимаешь, о ком я говорю!

— Ладно, она на меня смотрела, — признал он, — но я-то на неё нет! На меня вообще многие смотрят, но это ведь не значит, что я должен делать то же самое в ответ.

— Должен! — возразила Виолетта. — Потому что это естественно. Ты хочешь нормальной семейной жизни, которую я не могу тебе дать, хочешь быть мужчиной для своей женщины. Я чувствую себя собакой на сене, которая и сама тебя не берёт, и другим не даёт это сделать.

Супруг прошёлся по комнате, нервно сжимая и разжимая пальцы, которые так и норовили сложиться в кулаки.

— Виол, ну какой развод?! Опомнись, у нас ведь двое детей!

— Нет, Яр, это у МЕНЯ двое детей! — сказала она веско. — А ты свободен, как ветер в поле. У тебя всё ещё может и должно сложиться…

Яр прекратил бесцельное хождение.

— Да, я Стефу и Стеше не родной отец, — вздохнул он, — но люблю обоих, потому что они твои. Нет, теперь уже наши! Я любил их уже тогда, когда они ещё были в твоём животе и пинались ножками.

Виола поднялась с дивана и приблизилась к благоверному:

— Ярик, я не могу выразить словами, насколько благодарна тебе за всё, что ты для меня (нет, для нас!) сделал и как помог, но пора заканчивать с этим фарсом. Я украла семь лет твоей жизни, больше воровать не могу.

— Да не украла ты ничего! — рыкнул муж. — Это я украл! Тебя и твою жизнь себе забрал, чтобы никому другому не достались. Это я вор, Я, не ты!

— Яр…

— А-а-а, я понял… — усмехнулся он горько. — К Тимуру пойдёшь?

— При чём здесь Тимур? — не поняла Виола, которая действительно только сейчас подумала, что могла бы не тратиться, а преспокойно согласиться на предложение бывшего одноклассника и переехать в его квартиру, но даже не рассматривала этот вариант. — Не обязательно уходить к кому-то, можно просто уходить от кого-то!

— Виола, я же не слепой! Это он был тогда, да? — Ярослав начал заводиться. — Он?

— Когда «тогда»? — дрогнувшим голосом спросила она.