Папа для Мышонка (СИ)

— У тебя есть правила? — гладил он меня по животу. Приподняв худи и касаясь губами нежной кожи возле пупка. Это было очень чувственно и остро. Я уже отвыкла от подобной ласки. Кроме того, меня не покидала мысль, что я изменяю собственному мужу. Ведь многие годы была только с ним. И даже не целовалась ни с кем, кроме Кирилла. А контакты с Богданом явно зашли за черту обычных поцелуев. Мы будем спать в одной постели. Это уже предрешено. Впереди нас ждала только прелюдия. Причем прелюдия уже началась. — И какое же первое? — спросил он о "правилах", которые я придумывала на ходу. По мере того как его руки проникали под одежду и дарили мне тепло мужских ладоней.

— Первое правило — быть честным. И не предавать меня. Даже если привык это делать с другими. Я — не другие. И не потерплю предательства.

— Отлично, — выдохнул он и поцеловал меня в живот. — Я тоже этого хочу. И полностью солидарен насчет походов налево. Что дальше? Что-то еще, помимо честности?

— Пообещай, что это не будет мимолетным развлечением. И ты не выгонишь меня, как только получишь близость. Особенно это касается Мышонка. Она не заслужила страдать из-за моих ошибок. И раз уж я поддалась твоим чарам и зашла так далеко, то дай мне гарантию — ты не обидишь мою дочь.

— Это исключено, — ответил Богдан и поднялся с кровати. Он взял меня за скулы и сблизился для поцелуя. — Мышонка я никогда не обижу. Даю слово обеспечить ее всем, чего требует ребенок. Об этом можешь не беспокоиться. Ведь если ты сама не причинишь мне боль своей ложью, то я тебя не дам в обиду. Ни тебя, ни Машу. Можешь быть уверена.

Я опустила глаза и попыталась увернуться от горячих губ. Я сомневалась. В ту минуту у меня внутри включилась программа недоверия к мужчинам в целом. Самое последнее, что могло нам помешать окончательно сблизиться и стать одним целым. У меня в душе стоял блок на доверие к партнеру. Ведь я так много выслушала патологической лжи от первого мужа. Как я могу верить, что второй раз не будет таким же? Или еще хуже…

Но Богдан все понял даже без слов. Вернул мою голову в прежнее положение легким давлением ладони. Я опять смотрела в его красивые голубые глаза. И сдавалась перед харизмой обольстителя. Я не могла перед ним устоять. Понимала, что теряю себя в этой синеве. И сильно рискую попасть в зыбучие пески. Опять обжечься, обмануться. Сделать ошибку и пожалеть. Ведь что если это не любовь, а просто легкая интрижка? Разве я имею право тратить свою жизнь на такие эпизоды? Что будет с нами, если Богдан и вся эта прекрасная история с бабушкиным домом окажутся искусным миражом, всего лишь иллюзией? Втянувшей меня так глубоко в дурман, что я не могла уже выбраться из капкана.

— Ты мне обещаешь не врать? — прошептала я на расстоянии нежного поцелуя. Чуть ли не касаясь губами его влажных губ. — Только правда. И искренность в отношениях.

— Обещаю, — ответил он. И наши губы окончательно сомкнулись в поцелуе.

Та ночь была волшебным подарком за все мои неурядицы.

Опять тонуть в объятиях мужчины, наслаждаться его близостью и теплом сильного тела — это помогало в борьбе с депрессией лучше любого лекарства. Достаточно услышать прерывистое дыхание возле уха. Нащупать в полумраке его руку, чтобы впиться в нее всей пятерней, крепко сжимая пальцами. Чтобы не отпустил. Ни сейчас — в ту самую секунду, когда целует пылающие губы — ни потом, когда все схлынет. И от страсти не останется следа.

Мы знали, на что шли. И не хотели пасовать перед страхом вновь войти в ту самую реку. Испить ее дурманящей воды. Искупать в ней тело и душу. Дать сердцу вдоволь напиться лунного света на волнах. Дать шанс душе так безмятежно сблизиться с другой — точно такой же жаждущей тепла душой. И найти себе пару. Возможно, даже идеальную. Впервые в жизни отыскать того, от кого ты без ума, даже имея за плечами многолетний опыт. Список проб и ошибок. Целый ворох разочарований.

И все равно он целовал меня, как в первый раз. Словно я его первая женщина. И другой такой не найти. Он ерошил мои волосы, наматывал на руку. Убирал с лица, чтобы лучше разглядеть мои глаза. Мои зеленые глаза. Именно так он говорил. Он это повторял опять и опять, придавая значение оттенку. Как будто это не мои глаза, а произведение искусства где-нибудь в Лувре. В большом и престижном музее. В отделении для избранных. Только истинных ценителей чистых отношений, которые не побоялись пройти этот путь — сначала отдать и только после этого взять желание, признательность. Любовь.

В ту ночь я любила его так сильно, как только могла. Я хотела дать ему это чувство. Больше, чем кому-либо еще в этой жизни. До встречи с Богданом — мужчиной, который перевернул мою судьбу вверх дном и заставил ее течь в совершенно новом русле. Посадив меня в свою собственную лодку.