Папа есть, нужна Любовь (СИ)

— Максим! Срочно приезжай. С Тимуром беда. Возможно, нужна скорая помощь. И полиция.

— Разворачивайся, — говорит кому — то, скорее всего Семену. — У Вершининых ЧП.

— Что там у вас случилось? — это уже мне.

— Надеюсь, Тимур жив, — в жилах холодеет от своих же слов. Только не это!

Вкратце рассказываю Максу о том, что видела, и о своих выводах.

Ручка на двери дергается, но замок с ключом не дает ей открыться.

— Ты в ловушке, стерва белобрысая, — подпираю дверь спиной.

Слышу по ту сторону ругательства. Начинает кому-то звонить, жаловаться, что ее закрыли.

Так-то!

Потерпи, Тимур, помощь уже близко!

Глава 52

Еще минут пять слушаю истеричные вопли Елены и в ответ ей — лай Кузьмы. Песик понял, что дома беда, рвется на защиту хозяина, но ему мешает клетка.

Я же молюсь, чтобы Тимур был жив, мысленно подгоняю Макса, полицию и скорую. Только бы успели!

Если мои подозрения не оправдаются, заплачу за ложный вызов, но что — то мне подсказывает, что волнуюсь я не зря.

Когда слышу, что девица отходит от двери, начинаю брякать ключами, будто открываю дверь. Таким образом не даю ей уйти в глубь квартиры и натворить еще каких дел.

Наконец Макс приезжает с подмогой. Трое мужчин в полицейской форме, врач и Семен. Как я рада их всех видеть!

— Пожалуйста, скорее! — поторапливаю их.

Собираюсь открыть замок, чтобы впустить в квартиру.

— Вы кто, девушка? — сурово сводит к переносице один из полицейских, он старше всех. — Что здесь происходит?

— Я невеста хозяина квартиры. Он сам внутри без сознания. Наверное, — добавляю тише, переводя умоляющий взгляд на Максима. Я все верно говорю?

Он положительно моргает.

— А там у вас кто?

— Там незаконное проникновение на частную территорию, — отвечает за меня Лукашин.

— Открывайте.

— Только аккуратнее. Она буйная, — предупреждаю на всякий случай. Мало ли — кинется еще.

Открываю замок, дверь.

Елена действительно рвется наружу. Пытается проскользнуть между мужчинами, но полицейские начеку, скручивают ей руки за спиной.

— Не так быстро, гражданочка.

Ведут в гостиную.

— Вы что делаете? — верещит она, пытаясь вырваться. — Не имеете права! Я тут в гостях, меня Тимур сам пригласил!

— Разберемся, — спокойно отвечают ей. — Документы ваши, дамочка.

Я же зову врача с собой в спальню.

Тимур лежит в той же неудобной позе. Он все еще без сознания.

Кидаюсь к нему, ощупываю, осматриваю — вроде цел. Что она с ним сделала? Вином напоила? От него не пахнет!

— Тимур, миленький, очнись!

Меня оттесняет врач. Осматривает моего мужчину, аккуратно переворачивает на спину, снова осматривает, проверяет зрачки.

Тимур в брюках под одеялом! Даже ремень застегнут. Так стыдно, что я о нем плохо подумала.

— Гематома на затылке, — делает заключение врач. — Удар был хороший, поэтому — потеря сознания.

— Нанесение тяжких телесных, — подсказывает Максим следователю, что составляет протокол.

— Это не опасно? — спрашиваю врача, с тревогой заглядывая ему в лицо.

— По-хорошему, надо бы сделать томограмму. Сейчас очнется, посмотрим, насколько все серьезно. Лед принесите, если есть.

— Есть! Сейчас.

Бегу на кухню. Льда в морозилке еще много. Мы вчера делали клубничный лимонад. Таечке обычный, нам с Тимуром со льдом. Запасы остались.

Ссыпаю кубики в пакет, обматываю его полотенцем, несу в спальню.

— Он просто упал и ударился головой, — слышу рыдания Зайцевой. — Сам упал.

Да — да. Как будто кто — то ей верит.

Тимур медленно приходит в себя. Держится рукой за голову, пытается встать.

— Лежите, лежите, вам нельзя вставать, у вас сотрясение, — врач держит его плечи. — Сколько пальцев? — показывает два.

— Два.

— Уже хорошо.

— Так, а это у нас что тут такое? — Максим двумя пальцами берет бутылку, рассматривает. — Отправьте на экспертизу, тут похоже еще и попытка отравления. Зафиксируйте в протоколе, пожалуйста.

— Это просто вино! Там ничего нет! — с отчаянием кричит Зайцева.

— А мы найдем, — как уже свершившийся факт, коварно улыбается Лукашин. — С тварями по-тварьски, верно, товарищ следователь?

Тот молча пишет. Понимаю, что он «наш» человек и сделает все так, как нужно Максу. Елена будет наказана. И не только словами.

— Я ничего не делала! Я ничего не делала! — истерит Елена, понимая то же самое. Жалкая, неприятная, с потеками туши. — Я просто его люблю! Тимур, слышишь, я тебя люблю! Если бы не ты… — смотрит с ненавистью в мои глаза, — он был бы моим…

Вершинин окончательно приходит в себя. Таращится на скопление народа в комнате.

— А что тут происходит?

— Я тебя чуть не потеряла, — зацеловываю его лицо. — Родной мой. Любимый! Как ты меня напугал!

— Ты развелась?

— Ну, что за человек! На него совершено покушение, у него сотрясение мозга, а его только мой развод интересует, — смеюсь сквозь слезы.

— Развелась или нет? — хмурится.

— Да!

— Который час? Мы еще успеем в загс, — опять дергается встать.

— Молодой человек, никакого загса сегодня, — осажает врач. — У вас гематома размером с теннисный мяч, вас, по-хорошему, в больничку бы надо.

— Не надо. Я дома отлежусь.

— В таком случае, холод, голод и покой. Полный покой минимум на неделю. Сотрясение это вам не шутки.

— Я прослежу за ним, — обещаю врачу.