Папа и море

– А я-то всегда думала, что это просто мушиное дерьмо, а никакой не остров, – сказала малышка Мю.

Мама слезла на пол.

– Иногда нужно время… – заметила она. – Нужно жутко много времени, прежде чем многое станет ясно.

И вышла в сад.

– Ничего не стану говорить о папах и мамах, – растягивая слова, сказала малышка Мю. – Потому что тогда ты сейчас же скажешь, что, по-твоему, папы и мамы никогда не могут быть дурашливыми. Они во что-то играют, но я готова съесть целое каппе[1] дерьма, если пойму во что.

– А тебе и незачем понимать! – вспылил Муми-тролль. – Они, верно, сами знают, почему они такие странные. Некоторые смотрят на других сверху вниз только потому, что их удочерили!

– Ты абсолютно прав! – отозвалась малышка Мю. – Я всегда смотрю на всех сверху вниз!

Он поглядел на одинокую точку в далеком море и подумал: «Там будет жить папа. Он туда стремится. Папа и мама думают об этом всерьез. Эта игра – серьезная». И внезапно Муми-тролль подумал, что в пустынном море бывают вокруг острова буруны и они начинают бурлить. А остров становится зеленым, горы – красными, и еще остров становится одиноким, таинственным островом из всех известных ему книжек с картинками, островом для кораблекрушений и Тихого океана. У Муми-тролля перехватило горло, и он прошептал:

– Мю! Это же фантастика!

– Пожалуйста! Все – фантастика! – заметила малышка Мю. – Более или менее. Самое фантастическое было бы, если бы мы приплыли туда с невероятным шумом и скандалом и со всеми нашими причиндалами, а остров в самом деле оказался бы мушиным дерьмом.

Было едва ли больше половины шестого утра, когда Муми-тролль прошел по следам Морры в саду. Земля уже оттаяла, но все же видно было, где она сидела и ждала – трава была там совершенно бурая. Он знал, что, если Морра сидит на одном и том же месте больше часа, там никогда ничего больше не вырастает, а земля умирает от ужаса. В саду было много таких мест, самое досадное, что одно из них было посреди клумбы с тюльпанами.

Широкая дорожка сухой листвы вела прямо к веранде. Здесь Морра стояла. Она стояла как раз перед кругом света и смотрела на лампу. Потом, не в силах удержаться, подошла поближе к веранде, и все погасло. Так бывало всегда. Все, к чему она прикасалась, угасало.

Муми-тролль представил себе, что он – Морра. Медленно, скорчившись, двигался он по куче мертвой листвы, потом молча стоял в ожидании, пока вокруг распространится туман. Он вздыхал, тоскливо и неотрывно глядя в окно. Он был самым одиноким существом на всей земле.

Но без лампы все казалось не слишком убедительным. И в голове у него начали мелькать кое-какие веселые мыслишки: мыслишки об островах в море и предстоящих великих изменениях. Он забыл про Морру и начал балансировать среди длинных утренних теней. Нужно было только ступать по солнечным лучам, а все остальное было глубоким бездонным морем. А если не умеешь плавать!

В сарае что-то засвистело. Муми-тролль заглянул туда. Раннее солнце золотистым светом освещало стружки у окна, пахло льняным маслом и смолой.

Папа занимался тем, что прилаживал маленькую дубовую дверь в стену маяка, вернее, его модели.

– Посмотри на эти железные скобы, – сказал он. – Они вбиты в скалу, по ним поднимаются наверх, на маяк. Если плохая погода, надо быть осторожным. Видишь ли, лодка скользит к горе по гребню волны, перепрыгивает через нее, крепко цепляется, отталкивается… а когда нахлынет следующая волна, ты уже в безопасности. Потом борешься с ветром, здесь, смотри, вдоль перил… открываешь дверь, она тяжелая. Вот, теперь она снова захлопывается. И ты в маяке. И как бы издалека сквозь толстые стены слышишь шум моря. За стенами вокруг грохочет море, а лодка уже далеко отсюда.

– А мы тоже там, внутри маяка? – спросил Муми-тролль.

– Естественно, – ответил папа. – Вы здесь наверху, в башне. Посмотри, в каждом окне – настоящее стекло. На самом же верху – сам маяк. Он горит и красным, и зеленым, и белым и мигает через равные промежутки времени всю ночь напролет, так что лодки и суда знают, куда им плыть.

– А ты сделаешь так, чтобы маяк светил по-настоящему? Можно принести батарейки и придумать что-нибудь, чтобы свет мигал.

– Это я, верно, сумею, – сказал папа, вырезая маленькую ступеньку перед дверью маяка. – Но сейчас мне не успеть. Понимаешь, вообще-то это только игра, своего рода упражнение.

Папа смущенно засмеялся и начал рыться в ящике с инструментами.

– Замечательно! – одобрил Муми-тролль. – Привет, пока!

– Привет, привет! – отозвался папа.

Тени стали короче. Надвигался новый день, такой же теплый, такой же красивый. Мама сидела на крыльце и ничего не делала. Это было странно.

– Как рано все сегодня встали, – сказал Муми-тролль.

Сев рядом с мамой, он зажмурился, глядя на солнце.

– А ты знаешь, что на папином острове есть маяк? – спросил он.

– Конечно знаю, – ответила мама. – Он говорил об этом все лето. Там мы будем жить.

Можно так много болтать и ничего при этом не сказать. Крыльцо было теплым. Все казалось правильным и настоящим. Папа засвистел «Вальс морского орла», а свистел он прекрасно.