Папа и море

Мама взяла серебряную подковку и долго смотрела на неё.

— Какая красота, — проговорила она. — Замечательный подарок. Подумать только, бывают такие маленькие лошадки…

— Пойдём внутрь, мама! — радостно вскричал Муми-тролль. — Пойдём и поднимемся до самой башни!

Наверху в дверном проёме стоял папа в незнакомой шляпе с мягкими висячими полями и помятой тульёй.

— Как вам нравится? — спросил он. — Нашёл на гвозде за дверью. Это, должно быть, шляпа смотрителя маяка. Заходите же, заходите! Здесь всё в точности как я и представлял.

Круглая комната была большой, с низким потолком и четырьмя окнами. Посередине стоял некрашеный стол, дальше несколько пустых ящиков, возле печи — узкая кровать и маленький комод. Железная приставная лестница вела к люку в потолке.

— Там светильник маяка, — объяснил папа. — Вечером я его зажгу. Правда, белые стены — это красиво? Столько места, и так свободно и просторно. И если выглянуть из окна — тоже простор и воля! Верно?

Он посмотрел на маму, и она засмеялась:

— Ты прав, дорогой. Здесь просто невероятно просторно и вольно!

— Кто-то здесь буянил, — заметила малышка Мю. Пол был усыпан осколками стекла, над ними на белой стене красовалось жёлтое масляное пятно — масло натекло на пол и застыло там лужицей.

— Кто же разбил свой фонарь? — мама с удивлением подняла с пола медное донце фонаря, закатившееся под стол. — Ему ведь потом пришлось сидеть в темноте…

Она погладила стол. Поверхность его была испещрена сотнями, если не тысячами мелких насечек, всегда по шесть в ряду, а седьмая поверх и поперёк. Седьмая? Это ведь, наверное, неделя. Много-много одинаковых недель. Кроме одной. В ней было всего пять насечек. Мама пошла дальше, прикасаясь к кастрюлям и кружкам, читая на пустых ящиках: «изюм из Малаги», «шотландский виски», «хлеб финский обычный»; приподняла одеяло и увидела под ним простыни. Комод она не открывала.

Остальные с интересом наблюдали за ней. Наконец папа спросил:

— Ну?

— Ему было очень одиноко, — сказала мама.

— Может быть… Но тебе-то здесь нравится?

— По-моему, здесь уютно, — ответила мама. — В этой комнате можно жить всем вместе.

— Именно! — подхватил папа. — Я насобираю на берегу досок и сколочу нам всем кровати. Я смастерю дорогу и причал, о, сколько же здесь дел!.. Но сначала нам надо поднять наверх вещи, похоже, пойдёт дождь. Нет-нет, ты ничего не понесёшь! Ты останешься здесь спокойно обживаться.

У дверей малышка Мю повернулась и сообщила:

— Я буду спать на улице. Без кровати. Кровати — это глупости.

— Спи, — согласилась мама. — Можешь зайти внутрь, если пойдёт дождь.

Оставшись одна, мама повесила подкову на гвоздик над дверью. Потом подошла к окну и выглянула наружу. Она переходила от окна к окну, и отовсюду виднелось только море, море и крикливые ласточки. Земли видно не было.

В последнем оконном проёме нашлись химический карандаш, несколько мотков верёвки и нож. Мама покрутила карандаш, рассеянно нарисовала на подоконнике цветочек и красиво заштриховала листья, ни о чём особо не думая.

Папа стоял возле печки, сунув голову в трубу.

— Тут гнездо! — крикнул он из трубы. — Поэтому и не разгорается.

— А в гнезде кто живёт? — спросила мама.

Папа высунул чёрную от сажи голову.

— Какая-то бестолковая лысуха, — сказал он. — Но её нет дома — наверное, улетела на юг.

— Но она же вернётся весной! — воскликнул Муми-тролль. — К её возвращению гнездо должно быть на месте. А еду мы можем готовить на улице!

— Всю жизнь? — поинтересовалась Мю.

— Ну можно хотя бы не сразу убирать гнездо, а так, потихоньку… — пробормотал Муми-тролль.

— Ха! Очень в твоём духе, — отозвалась Мю. — Ты думаешь, эта курица поймёт, в каком темпе его убирали? Ты это придумал просто для очистки совести.

— Так что, мы действительно всю жизнь будем есть на улице? — недоумённо переспросил папа.

Все посмотрели на маму.

— Сними его оттуда, дорогой, — сказала она. — Повесим за окном. Иногда муми-тролли важнее лысух.

Мама засунула немытую посуду под кровать, чтобы в комнате стало поуютнее, и пошла на улицу поискать хорошей земли. Это был очень важный для неё поход.

Она остановилась у ступеней маяка и слегка полила морской водой розу. Та всё ещё ждала в ящике из-под сахара, в земле, привезённой из дома. Сад надо разбить на подветренной стороне. Надо найти красивое место поближе к маяку, где большую часть дня светит солнце. И там должна быть глубокая и жирная земля.

Мама искала долго. Она обошла скалу, на которой стоял маяк, дошла по вереску до мхов, покрутилась между кустарников и осин, она бродила по присыпанным песком торфяным почвам, но подходящей земли не находила нигде.

Мама никогда раньше не видела так много камней. Весь пейзаж за осиновой рощицей был сплошные камни — целое поле, заросшее серыми валунами. Кто-то любопытный вырыл посреди него большую яму. Мама подошла поближе. В яме не было ничего, кроме камней, точно таких же серых голышей. Интересно, что смотритель маяка здесь искал? Может, и ничего не искал, просто хотел немножко развлечься. Вынимал из ямы камень за камнем, а они укатывались обратно, и в конце концов он устал и ушёл.