Папа и море

И тут с мыса примчались Морские лошадки. Они не обращали на Морру никакого внимания, гонялись друг за другом при лунном свете, распуская пышные гривы и топая маленькими твердыми копытцами. Муми-тролль заметил, что одна из них потеряла подкову, — их было только три. Эта лошадка была вся усеяна ромашками, на спине покрупнее, а на шее и на ногах помельче. А может быть, это были не ромашки, а кувшинки — это даже романтичнее. Она поддала копытом штормовой фонарь, и он упал на песок.

— Ты мешаешь моему лунному свету! Моему лунному свету! — закричала маленькая лошадка.

— Ах, простите! — извинился Муми-тролль и поскорее погасил фонарь. — А я нашел твою подковку…

Морская лошадка остановилась и склонила голову набок.

— Но, к сожалению, — продолжал Муми-тролль, — я отдал ее своей маме.

Лунный свет ускользнул прочь, снова раздался топот копыт и хохот лошадок.

— Ты слышала? Ты слышала? — кричали они друг другу. — Он отдал ее своей маме! Своей маме! Своей маме!

Они промчались галопом мимо него, их гривы, мягкие, как пушица, со слегка удушливым запахом, касались его мордочки.

— Я попрошу вернуть ее! Я могу сходить за ней! — крикнул Муми-тролль в темноту.

Луна снова вышла из-за туч. Муми-тролль увидел, что лошадки вошли в море бок о бок, их гривы плавали, как светлые юбки. Они были абсолютно одинаковые. Одна повернула голову и крикнула:

— В другой раз!..

Муми-тролль сел на песок. Она говорила с ним! Обещала вернуться! Пусть луна светит много долгих ночей подряд, только бы ее не скрывали тучи! А ему нужно остерегаться и не зажигать фонарь.

Муми-тролль вдруг почувствовал, что у него замерз хвост, и увидел, что песчаный берег заледенел. Как раз здесь сидела Морра.

На следующую ночь он спустился к причалу без фонаря. Луна была на ущербе, значит, Морские лошадки приплывут порезвиться в другое место. Он знал это, он это предчувствовал.

Муми-тролль захватил с собой серебряную подковку. Нелегко было просить ее обратно. У него покраснела мордочка, и вел он себя ужасно неестественно. Мама, ни о чем не спрашивая, сняла подковку с гвоздя.

— Я начистила ее порошком, — сказала она как ни в чем не бывало. — Погляди, как блестит!

Муми-тролль пробормотал, что подарит ей вместо подковки что-нибудь другое, и удалился, поджав хвост. Он не мог ей рассказать про Морскую лошадку, при всем желании не мог. Ах, если бы найти несколько раковин! Мамам наверняка больше нравятся раковины, чем лошадиные подковы. Для Морской лошадки поднять со дна несколько самых крупных и красивых раковин — пустяк. Конечно, если только ей есть дело до мамы. Может, лучше не просить…

Она не пришла.

Луна закатилась, а лошадки так и не появились. Правда, она сказала «в другой раз», а не «завтра». «Другой раз» может наступить когда угодно. Муми-тролль сидел и просеивал песок между лапами. Ему ужасно хотелось спать.

А Морра, разумеется, явилась. Она приплыла, окутанная облаком холодного тумана, похожего на нечистую совесть, и вышла на берег.

Муми-тролль вдруг ни с того ни с сего ужасно разозлился.

— Убирайся! — закричал он. — Убирайся отсюда! Ты мешаешь нам! Некогда мне тут с тобой сидеть!

Морра поползла к нему.

Он попятился в ольховые заросли и закричал:

— У меня нет с собой лампы! Я не собираюсь больше ее зажигать. Нечего тебе здесь делать! Это папин остров!

Он все пятился и пятился, а потом повернулся и побежал. Осинки дрожали и шелестели, как во время шторма: они знали, что Морра вышла на берег.

Позднее, лежа в постели, Муми-тролль слышал ее вой, в эту ночь он звучал гораздо ближе. «Только бы она не пришла сюда, — думал он. — Только бы они не увидели ее. Она годится вместо туманной сирены… Я знаю, кто-то скажет, что я глупый и смешной, а это хуже всего…»

На опушке густого леса под развесистой елью лежала малышка Мю и прислушивалась. Она поплотнее укуталась в мох и задумчиво посвистывала.

«Сам виноват, — подумала она. — Нечего было хороводиться с Моррой и мечтать подружиться с Морской лошадкой! Бедняга!»

Она вдруг вспомнила про кусачих муравьев и от души посмеялась.

Пятая глава Туман

Собственно говоря, мама ничего такого не сказала, и меньше всего она хотела обидеть папу.

Однако он обиделся. Он даже не помнил, что точно она сказала. В общем, папе стало ясно, что рыбы семье уже хватит.

Сначала она не выразила восторга по поводу щуки. Весов у них не было, но и без них было ясно, что щука тянет кило на три с лишним, во всяком случае на два. Когда с замиранием сердца вытягиваешь одного окуня за другим, пытаясь прокормить семью, и вдруг попадается щука, то это уже событие.

И вообще вся эта история с рыбой!

Мама сидела и, как всегда, рисовала на подоконнике. Весь подоконник был разрисован цветами. И вдруг она сказала так, между прочим, что не знает, куда девать рыбу, которую ловит папа. И еще, что у них нет больше банок, не в чем ее солить. Мол, хорошо бы поесть овсяной каши для разнообразия. Что-то в этом роде.

Папа повесил спиннинг на гвоздь и вышел прогуляться. Он обошел остров по берегу, но на Рыбачий мыс не пошел.