Папа из Огня (ЛП)

— С тобой все будет в порядке? — спросил он, и мне пришлось рассмеяться.

— Ты действительно необычный человек, Грейсон.

Он нахмурился.

— Что?

— Это я должен задавать тебе этот вопрос. Моя рука чуть не заклеймила тебя, а ты спрашиваешь, все ли со мной будет в порядке.

— Да, — сказал он серьезно. — Мне показалось, что тебе больнее, чем мне сейчас.

— Пожалуйста, не беспокойся обо мне. Уже поздно. Иди спать.

Я оставил его и вернулся наверх. Я украдкой бросил взгляд через перила и увидел, что Грейсон смотрит на свою перевязанную руку, нахмурив брови, и почувствовал странное сжатие в груди. Делос обвинил меня в том, что я стал мягким из-за Грейсона. Могу ли я отрицать, что испытывал к нему некую привязанность? С первого момента нашей встречи он привлек меня как необычный человек, и с той секунды мне было трудно выбросить его из головы. Ни к одному человеку я не чувствовал это. Это чувство было совершенно новым.

~

Дождь хлестал по телу и стекал по крыльям, пока я рассекал воздух, летя на запад, к пробивающемуся сквозь серый слой облаков лучу солнца — передышке от непогоды. Молний, к счастью, пока не было. Порт Олд Шор примыкал к старому лесу, который временами становился жертвой ударов молний, пробивающих насквозь вековые и сгнившие деревья, способные тлеть в сердцевине несколько дней подряд, ожидая возможности вспыхнуть, как только станет достаточно сухо. Молнии также обычно поражали дома и людей. Даже в дождливую погоду полет не прекращался. Нашей группе не помешал бы грозовой дракон. Однако в Олд Шор, насколько я знал, их не было.

Я зашел на посадку на сторожевую башню и увидел, что Делос отжимается на руках на шпиле. Он перешел на одну ладонь и, с идеальным равновесием, опускался и поднимался.

— Наслаждаешься пейзажем? — спросил я, возвращаясь в человеческую форму. Я схватил полотенце, висевшее на стене шпиля, и вытер лицо.

— Не могу там тренироваться. Он буйствует со шваброй и метлой. Сказал, чтобы я убирался.

— Кто?

— А ты как думаешь, кто? Твой человек.

— Он не мой человек, — сказала я, и Делос ухмыльнулся мне.

— Ты уверен? Кажется, он тебе очень нравится.

— Он человек, а я дракон.

— А. Значит, ты хочешь сказать, что если бы все было иначе…

— Я хочу сказать, что все, о чем ты думаешь, неправильно.

Делос протянул руку под дождь, и вода, брызнувшая на его ладонь, превратилась в снег, собравшись в небольшой комок. Он сжал его в шар и игриво швырнул мне в грудь.

— Альтаир, Альтаир. Ты знаешь, что у драконов никогда не было закона или табу на желание иметь человека. Люди — те, кто изменил это. Не стыдись своих чувств.

Я смахнул снег с рубашки.

— Я знаю. Он интригует меня. Я еще никогда не встречал человека, который был бы так открыт для меня. Без страха. Разве ты тоже не заинтригован?

— Ты сам знаешь, ответ на этот вопрос. — Делос подпрыгнул и схватился за металлический турник, начав серию быстрых подтягиваний. — Я совершенно счастлив прожить остаток жизни, не видя никого, кроме тебя и Райнора.

— Ты более чувствителен, чем ты думаешь, Делос, — сказал я, спускаясь по лестнице. — Ты можешь этого не осознавать, но я это вижу.

Он опустил одну руку с перекладины и поднял средний палец ко мне, делая медленное, контролируемое подтягивание на одной руке.

Внутри станции царил хаос. По крайней мере, так показалось сначала. Грейсону удалось привлечь Райнора, чтобы тот помог ему с уборкой — либо он сам вызвался помочь. В любом случае, он принял драконью форму, зажав тряпку между когтями, и оттирал стены, до которых Грейсон не мог дотянуться. На полу было около сантиметра мыльной воды, и Грейсон яростно мыл камень, полируя его до такого оттенка, какого я никогда раньше не видел. Я перегнулся через перила, чтобы понаблюдать за происходящим. На карнизе сидел Уголек и, наблюдая за происходящим внизу, размахивал хвостом по полу.

— Райнор! — позвал я. — Ты на страже.

Он поднял голову, увидел меня, перешел в человеческую форму и выжал свою тряпку в ведро.

— Альтаир будет рад занять мое место, — сказал он Грейсону.

— Спасибо, Райнор, — сказал Грейсон. — Ты мне очень помог.

Райнор похлопал меня по плечу и сунул тряпку мне в руку, когда проходил мимо.

— Развлекайся, — сказал он.

На голове Грейсона красовалась бандана, рукава закатаны, и он опирался на палку для швабры, его живот казался неудобно большим. Он остановился, размял поясницу и застонал.

— Эй, — сказал я, сбегая вниз по лестнице. Шлепая ботинками по воде. — Сделай перерыв. Как долго ты этим занимаешься? С завтрака?

— Альтаир, ты опять наследишь сапогами. Пойдем.

Я рассмеялся.

— Ну, похоже, ты уже чувствуешь себя как дома.

Он окунул швабру в ведро с водой, вытер лоб тыльной стороной руки и сел.

— Я просто делаю свою работу, — сказал он. — И так много нужно сделать.

— И не надо торопиться, — сказал я. — Мы не собираемся выгонять тебя, Грейсон.