Папа напрокат

На меня косятся сразу два дуболома, слушая с интересом. Наверняка эти бравые вояки не привыкли к объяснениям в чувствах и смотрят на меня с любопытством. Но я хочу донести до отца Даши, что так поступать нельзя. Разумеется, в открытую потасовку я вступать не стал, потому что надеюсь избежать конфликта и желаю договориться мирным путём. Но если вояки будут упорствовать, придётся размять кулаки. А пока попробую вести мирные переговоры.

— Даша очень нежная и трепетная девушка. Вы ставите под удар не меня, а её. Вы хоть знаете, какие младенцы требовательные? — с напором спрашиваю я.

— Думаешь, что я не знаю? — отец Даши разворачивается ко мне лицом. — Я отец! И я прекрасно знаю!

— Отец? Когда вы в последний раз держали на руках младенца? Не считая Ули? Двадцать один год назад? Наверняка вы уже подзабыли многое и привыкли командовать своими солдатами. Они чётко выполняют приказы и не имеют права показывать свои эмоции. Но Даша — не ваш солдат. Она ваша дочь, которая была бы рада поделиться счастьем материнства. А вы заставляете её нервничать…

Отец Даши молчит, сурово насупившись.

— Маловато будет! — вырывается у меня изо рта против воли.

— Не понял.

— Сопровождение, — киваю на двух мужчин, сидящих по бокам от меня. — Хотели запугать? Так я не ссыкло. Надо было сразу батальон вызывать и танк. Для полной картины…

— Тебе смешно? — изумляется Роман Николаевич.

— Не очень, — честно признаюсь. — Но мне и не страшно. А ведь вы хотели добиться именно этого эффекта. Единственное, что меня волнует — это как себя чувствуют Даша и Ульяна. Даша будет ждать и волноваться. И если у Даши пропадёт молоко из-за ваших фокусов… — начинаю говорить с неожиданной злостью и хорошо слышимой угрозой. — Если хоть что-то пойдёт не так, я за себя не ручаюсь!

— Не пропадёт! Она — Акишина, дочь полковника. У неё твёрдый характер! Ты хоть знаешь, какая моя дочь — умница? Медалистка, отличница, активистка… С характером непробиваемым. В столицу рванула, несмотря на запрет, пока я был на задании, — с нескрываемой гордостью говорит полковник. — Сестру мою подговорила, чтобы та её прикрыла! Перед Дашей открывались большие перспективы. А тут ты… обрюхатил мою красавицу-дочку и поставил крест на её будущем. Теперь года три Даша только пелёнки ссаные и будет видеть!

Растираю ноющие виски. Позиция отца Даши яснее некуда. Он человек старой закалки и видит во мне препятствие. Ему невдомёк, что жизнь сейчас строится по другим законам и можно быть очень успешным, занимаясь любимым делом даже из дома. Разумеется, именно в данное время ни о какой работе не может быть и речи, ведь Ульяша очень маленькая. Но когда она подрастёт и окрепнет, можно будет подумывать о карьере. Если этого захочет Даша.

Мир полон возможностей. Теряя что-то одно, мы всегда приобретаем другое. Нужно только не опускать руки и продолжать идти вперёд, смотря не только под ноги, на следы своих неудач.

Я мог бы поговорить на эту тему с отцом Даши. Привести в пример хотя бы себя. Но навряд ли увлечение спортом покажется Роману Николаевичу серьёзным делом. Он видит серьёзность только в том, чтобы вытягиваться по стойке «смирно» и выполнять приказы, не раздумывая. Поэтому я замолкаю и жду окончания поездки. Минут сорок проходит в полной тишине, пока отец Даши не выдерживает и сам обращается ко мне:

— Ну, что замолчал? Сказать нечего? Потому что я прав! — заявляет Роман Николаевич.

— Разумеется, вы правы в своей точке зрения. Так это или нет, рассудит время и жизнь, — на этом я решаю оставить все пререкания в стороне. Их слишком много и ни к чему хорошему они не приведут.

Роман Николаевич будет твёрдо стоять на своём, а я — на своём.

Хрен сдвинусь. Пусть даже не мечтает.

— Для парня, которому только стукнет тридцать, ты слишком много рассуждаешь.

— Для парня, который рос без отца и работает со школы, я рассуждаю достаточно трезво и здраво, — отбиваю удар, возвращая его отцу Даши.

— Где же твой папаня?

— Свалил за бугор. Разочаровался в семье и в сыне, посмевшим родиться обыкновенным пацаном, а не гением математики.

— Профессор, значит, — хмыкает Роман Николаевич и замолкает до конца поездки.

Машина останавливается в черте леса. Загородная частная территория, принадлежащая одному из знакомых отца Даши. На опушке нас встречает егерь, возле его ног сидит охотничья борзая. Завидев нас, огромный, заросший бородой мужик лихо заламывает кепку и растирает огромные ладони, глядя на меня:

— Новый корм для комаров прибыл! А то я уже местным приелся…

Возле моих ног опускается огромный рюкзак. На него летит защитный костюм цвета хаки и в лицо едва не прилетает парочка берц. Я успеваю их словить у самого носа.

— Переодевайся. Дальше пойдём пешком…

Мы выдвигаемся вперёд. В сгущающихся сумерках очертания леса кажутся опаснее, чем есть. Мужики почти не разговаривают между собой, продвигаются вперёд бодрым темпом. Вероятно, места для них знакомые, потому что они ловко обходят все препятствия, почти не издавая шума.

Егерь оглядывается на меня с усмешкой: