Папа по найму (СИ)

Конечно же, Павел все спланировал заранее. И договорился с Улей о том, чтобы уговорить ее маму на прогулку втроем. Он и сам не понимал, для чего все это затеял, просто хотел что-то доказать себе самому и ей… Снежной королеве, которая оказалась не такой уж ледяной и бессердечной и которая из головы у него не выходила, проела дыры там. Ее образ с этой фирменной ухмылкой постоянно мелькал перед глазами, заставляя считать себя ничтожеством, которому ничего не светит. Она же и про спор раскусила его, как мальчишку. Но он все равно хотел очаровать ее и доказать, что он достоин.

Увидев ее в халатике, думал, что с ума сойдет. Все внутри закипело от желания обладать ею. Хорошо, что столешница прикрывала его эрекцию, а рядом, у плиты, ее мама стояла, а то он бы вряд ли выдержал. В ту же секунду осёк себя, что не смог бы вот так поступить с Голубевой: она заслужила большего, чем секс на одну ночь.

А как только она вышла из кухни, возликовал, что согласилась на эту совместную прогулку и показал Ульяше класс. Надеялся, что в парке, рядом со своим ребенком, она раскроется, перестанет быть такой зацикленной на работе и позволит лучше узнать себя.

В кармане джинс запиликал смартфон. Павел достал его и взглянул на экран. Звонил Стас. Вчера Павел пытался связаться с ним, но ничего не получилось, вероятно, друг тусовался где-то. Отклонив вызов, набрал сообщение.

Павел: «Сейчас не могу говорить».

Стас: «У королевы на аудиенции? А что хотел-то вчера?»

Не хотелось, чтобы кто-то, кроме него самого, называл Голубеву королевой. Да, Полина была такой — царственная, нежная, красивая, но она должна была быть только его… Королевой. Внутри что-то собственническое включилось и пожирать начало, словно червь.

Павел: «О споре поговорить. Я отказываюсь принимать участие в этом спектакле и признаю поражение».

Павел ничуть не жалел, что отправил сообщение. Он себя, по крайней мере, мужиком чувствовать начал, когда решил покончить с этим детским садом.

Стас: «Не даст?»

Павел: «Я ее по-другому хочу… Без споров».

Стас: «У-у-у…. В твоем случае все потеряно».

Павел закатил глаза и покачал головой. И пусть. Он был даже готов окунуться в этот омут под названием «все потеряно» с головой. Если только королева позволит сделать это.

Павел: «Как-то так. Косарь переведу тебе на карту вечером».

Стас: «Да ты не торопись! Может, все-таки еще передумаешь?»

Павел задумался. Вряд ли его что-то могло бы заставить отказаться от своего решения. Когда он спорил на ту или иную девицу легкого поведения, виляющую своим полуобнаженным телом посреди клуба, это было одно, а тут пытался спорить на человека, который во всем этом мракобесии не участвует и пытается как-то жить, пробивая для себя и своей семьи дорогу в жизни.

Павел: «Нет. Не передумаю».

В подтверждение своего решения, он не стал дожидаться вечера, зашел в мобильный банк и перевел деньги другу за спор, из которого вышел. Стас ничего не ответил, да это и не было так важно, главное, что с души тяжеленный камень свалился. Даже дышать легче стало.

Погода была хорошая. Легкий прохладный ветерок обдувал кожу. В платье до колен светло-голубого цвета было комфортно. Волосы Поля любила оставлять распущенными. Андрей всегда твердил ей, что распускать можно только для него, на людях туго собирать в хвост, а после расставания с ним распущенные волосы стали своеобразным знаком свободы и независимости.

Ульяше бабушка надела красное платье в горошек и бантик, собрав волосы в высокий хвостик.

Медленно двигаясь по парку, Поля сжимала ручку дочери, опасаясь, что та может вырваться и попасть под колеса велосипедистов. Субботин плелся сзади, и почему-то Поля была уверена, что его взгляд приклеен к ней.

«Глотает слюни и думает каково это — быть с такой сильной женщиной», — тешила самолюбие мысль.

Наверняка ему раньше никто не отказывал, и теперь он из интереса будет добиваться ее, но Поля не сдастся. Даже если захочет вычеркнуть Егорова из головы, не станет ложиться под первого встречного.

— Мама, я хочу на колесо обозрения, — закричала Уля, тыча пальчиком в сторону аттракциона.

— Пойдем, только сначала я куплю билеты, — улыбнулась, чуть склонив голову набок.

— Ты, наверное, немного устала, принцесса? — послышался голос Субботина с легкой хрипотцой.

— Нет, — ответила Уля, чуть приподнимая подбородок.

— А если я предложу носить тебя на руках.

Она испуганно посмотрела на Полю, а во взгляде читалось трепетное ожидание, потому что сама хотела согласиться. Легким кивком позволила ей, и дочь с радостными криками кинулась к Субботину, обвивая его шею ручонками.

— Ты легкая, как пушинка. Буду теперь весь день носить тебя на руках, как истинную принцессу.