Папа под ёлку

Тесть с тёщей остались в машине и тоже ждут, когда их позовут.

С погодой не повезло: ветер пронизывает насквозь, собирается дождь. Дрожу, но не от холода, а от напряжения.

Волнуюсь. Нервничаю. Что там происходит? Как можно так долго одеваться? Всё ли у них там в порядке? Может, помощь какая-то нужна?

Моя миссия сейчас – развлекать тут дочь, чтобы она не капризничала. Маруська и так умничка. Все пять дней, пока Оксана пробыла в роддоме, почти не плакала, не требовала немедленно вернуть ей маму, только иногда грустно рассказывала, как сильно скучает.

А я как соскучился! Но я же взрослый и ответственный… Разве имею право показать дочке свою слабость?

Звонит! Наконец-то!

Оксана спускается в сопровождении медсестры, которая несёт синий свёрток с белыми рюшами. Вручаю жене букет и неумело беру на руки крохотного сына. Внутри всё дрожит.  Малыш закутан так, что виден только малюсенький носик. Любимая поправляет одеяльце, чтобы открыть личико и сделать наш первый семейный снимок в новом составе.

Дед поднимает на руки Маруську, чтобы она могла получше рассмотреть младшего братика. Она сразу же включает режим «деловой колбасы», но увидев фотографа, вспоминает, что она – принцесса, и старательно позирует на камеру.

Приседаю на корточки, чтобы сфотографироваться с двумя детьми одновременно. Дочь обхватывает мою шею и чмокает в щёку, а потом доверительным голосом сообщает фотографу:

- Мой папотька – самый лутьсый на свете. Мне его Дед Молоз на Лоздество подалил!

Конец