Папа под ёлку

Матвей в своем кабинете. Пьет воду прямо из бутылки, а потом отбрасывает ее в сторону. Дышит тяжело. Да мне и самой тяжело дышать из-за того что я только что узнала. Оказывается, Матвей пытается найти для стройки другое место. По его словам, компенсация, которую они предлагают людям слишком мизерная, никто не согласится на это, придется решать все через суд, что затянется на долгое время. Тактику запугивания он полностью исключает. Новый участок под застройку уже есть на примете, его пробивают. Это намного лучший вариант. Но инвесторы с ним не согласны, они договаривались с Парфеновым старшим, и тот убедил их что проблем не возникнет.

— Все будет хорошо, Матвей. Все на эмоциях, вам нужно успокоиться и заново сесть за переговоры.

— Если они не согласятся, я найду других инвесторов, так что не проблема, - он пытается быть спокойным, но я то вижу как его трясет от злости. — Люди против выселения, я не мой отец, поэтому не смогу смотреть на это все со стороны.

Внезапно я смотрю на этого мужчину другими глазами. Как вообще могла подумать, что он бесчувственный и плохой человек? Он ведь согласился с Катенькой помочь, ни словом ее не обидел, несмотря на то как невыносимо я себя вела.

Стало стыдно. До безумия. Я вдруг поняла, что никакого репортажа не будет. Завтра же позвоню начальнику и скажу что здесь ловить нечего. Не хочу чтобы имя Матвея Парфенова смешали с грязью.

— Могу даже помочь с инвесторами, у меня много связей, — улыбаюсь я и губы Матвея растягиваются в ответной улыбке.

Переговоры заканчиваются провалом. Уже бывшие потенциальные инвесторы собирают свои бумаги со стола и с ругательствами покидают переговорную.

— Поужинаем? Думаю, после такого не мешало бы пропустить по стаканчику чего-то крепкого, — предлагаю я, потому что понимаю что мне и правда нужно бы расслабиться.

Ресторан выбирает Матвей. Весь вечер мы проводим в непринужденной обстановке, разговариваем о мелочах, словно старые знакомые, совершенно забыв о неприязни друг к другу. Переглядываемся, смеемся, шутим. Потом вызываем такси. Одно на двоих. Я в который раз напоминаю себе, что у него есть девушка. Парфенов не делает ничего такого чтобы дало намек на флирт, но тем не менее.

Матвей называет мой адрес водителю, вот только когда я выхожу из такси, он идет следом за мной.

—  Я поговорить с тобой хотел. О кое-чем важном. Поднимемся? —  кивком указывает в сторону дома. —  Катя же спит? Не увидит ведь меня?

—  Спит, —  я оглядываюсь по сторонам, не зная что ответить. К чему это все? Сегодня должен был быть последний раз когда мы видимся. Зачем он все усложняет?

—  Тогда идем.

Он нажимает на кнопку вызова лифта. Поднимемся на мой этаж в странной напряженной тишине. Он постоянно смотрит на меня, а я не понимаю что происходит. Скорее всего расскусил меня. Знает зачем я к нему устроилась. Других вариантов нет.

—  Как с Милой? —  спрашиваю я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

—  Все хорошо, она у меня понятливая, но боюсь, в третий раз не поверит что между нами ничего нет, —  как-то невесело усмехается он, пока я открываю дверь.

—  Так что ты хотел? —  спрашиваю, как только оказываемся в гостиной. Снимаю с себя верхнюю одежду и поворачиваюсь лицом к мужчине.

Он мешкает. Немножко кривится. Смотрит на меня виновато.

—  Ну, что? Не томи? Мне стоит бояться тебя? —  его нервное настроение передается и мне. Мне вдруг становится неуютно. Я одна в квартире с маленьким ребенком. Няня не в счет. Она сейчас спит с Катей и она тоже женщина. А Матвей мужчина. Сильный такой мужчина.

—  От кого ты родила дочь? —  серьезно спрашивает он.

—  Что? А это здесь причем?

—  Понимаешь, —  снова медлит он, —  лет шесть назад я встретил в клубе девушку, она была немного подвыпившей, решил сделать дело и отвезти ее домой, чтобы она не нашла приключений на свою пятую точку, —  он говорит, а у меня все перед глазами плывет. В висках стучит. Я пока не до конца понимаю к чему он клонит, но история кажется мне очень знакомой. —  Она была такой смешной, кудрявой, и чертовски привлекательной. Поэтому я не смог удержаться, когда она попросила провести со мной ночь. Говорила, что отец отдает ее замуж за плохого парня.

—  Молчи, —  резко произношу я, делая несколько шагов назад, выставляю руку перед собой, когда Матвей идет следом за мной.

—  Утром я вынужден был уехать, вернулся через месяц, приезжал к той квартире несколько раз, но не застал ее. Потом забил. А недавно вот был в кабинете у одного человека, Леонида Дмитриевича, и мне на глаза попалась одна фотография. Кудрявая знакомая девочка.

Между нами всего один шаг, я упираюсь спиной в стену. Это розыгрыш. Глупый идиотский розыгрыш. Так не бывает в жизни.

— Я не узнал тебя, Яна, — охрипшим голосом произносит он, прикасаясь к моему лицу. Подушечкой большого пальца гладит меня по щеке и смотрит так, что душу выжигает изнутри этим взглядом.

— Нет-нет, это не мог быть ты. Я бы вспомнила, — качаю головой, все еще пытаясь осознать тот факт, что отец моего ребенка сейчас передо мной.