Папа с прицепом

Он поднялся из-за стола, прошелся до окна, открыл фрамугу и выглянул наружу. Свежий ветерок приятно охладил лицо. Июль в этом году баловал весенней прохладой. Жара будто отпуск взяла, на термометре вот уже неделю стабильные двадцать градусов застыли. И не жарко, и не холодно. Самое то. Взгляд его пробежался по зеленым кронам, опустился вниз и замер. На тротуаре, подняв голову вверх, стоял молодой человек и скользил взглядом по окнам здания, правда, без особой надежды на то, что кого-то там разглядит. В нем вообще не было надежды. Пустой взгляд. Нет, не совсем пустой. Безнадежное отчаяние, вот как охарактеризовал бы этот взгляд Гуров.

– Черт, только не начинай! – вполголоса проронил он, поняв, кто стоит под окнами. Тот парень, что пришел по его душу и которого он, в угоду генерала, отбрил. – Да пропади оно все пропадом!

Лев оторвался от окна, бросился к аппарату внутренней связи и, набрав номер дежурки, приказал:

– Савельев, верни парня! Так и верни, вон он под окнами стоит. Проводишь ко мне, пропуск я выпишу.

Уже через пять минут парнишка стучался в дверь кабинета.

– Входите, не заперто, – пригласил Гуров.

Парнишка вошел в кабинет, сделал пару шагов и остановился у порога. Лев жестом предложил ему сесть и, когда парень послушно занял стул напротив него, суховато проговорил:

– Я вас слушаю.

– Я по поводу своего отца, – начал парнишка, но Лев тут же перебил его:

– Представьтесь, пожалуйста, так общаться легче. Мне, как я понимаю, представляться незачем. Раз уж вы так настойчиво ко мне рвались, значит, знаете, кто я.

– Полковник Гуров, – кивнул головой парнишка, – меня к вам коллега послал. Сказал, если кто-то и может помочь, так это вы.

– Давайте обойдемся без лести, – поморщился Лев и, бросив на парня быстрый взгляд, спросил: – Так как все-таки мне к вам обращаться?

– Никита Иноземцев.

– И что же вас привело на Петровку, Никита Иноземцев?

– С моим отцом произошла трагедия. Месяц назад его нашли в арендованном гараже под выхлопной трубой автомобиля. Он был мертв.

– Мои соболезнования.

– Спасибо.

Никита вдруг замолчал и уперся взглядом в пузатый бок графина, стоящего на столе. Плечи напряглись, желваки на скулах заходили ходуном. «Господи, да он ведь сейчас расплачется, – пронеслось в голове Гурова. – И что мне делать?» Плачущая женщина в кабинете оперативников – явление не редкое. Но чтобы заплакал мужчина – это нужно еще постараться. И опять же с мужчинами проще. Предложил воды или чего покрепче, дал сигаретку прикурить, он и успокоился, в руки себя взял, а после можно дальше общение продолжать. Но этот слишком молод! Ему водки не нальешь, да и прикурить предлагать как-то неправильно. «Да, дела! Умеешь ты, Гуров, геморрой себе на задницу находить!» – мысленно вздохнул он.

Но плакать Никита не стал. Минуты две длилась борьба с нахлынувшими эмоциями, после чего он сделал несколько глубоких вдохов и, вздохнув, снова заговорил:

– Причина смерти – отравление оксидом азота, образующимся в результате горения автомобильного топлива. Ну, и акт суицида. А я с этим не согласен.

– Скажите, Никита, у вас есть какие-то основания думать, что смерть отца не является добровольным актом, или же это всего лишь предположение?

– Я считаю, что моего отца убили, – проговорил Никита, и столько в его голосе было уверенности и решимости, что Гуров невольно проникся к парню уважением.

Вот ведь, сидит перед полковником желторотый юнец, наверняка не раз отправленный следователем в известном направлении, но не робеет, мнение свое высказывает, и сразу видно, что отстаивать его собирается до победного конца.

– Объяснитесь, – попросил он.

Никита вкратце рассказал историю возникновения в его жизни Олега Паршина и быстро перешел к сути дела:

– Олегу угрожали. Думаю, не один раз. Лично я таких случаев могу насчитать минимум четыре, включая последний разговор, который произошел за неделю до его смерти. Не знаю, каким образом Олег собирался решить эту проблему, но один раз он применил ту же тактику, что и тот человек, который ему угрожал.

– Ту же тактику? Олег тоже перешел к угрозам, я правильно вас понял?

– Да, он перешел к угрозам, – подтвердил Никита и принялся оправдывать отца: – Поймите, его к этому вынудили. Они ведь не оставляли его в покое, хоть он и просил. Что ему оставалось делать?

– Заявить в полицию, например, – заметил Лев. – Каждой проблемой должен заниматься специалист. Но это мое мнение.

– Так он и хотел, – выпалил Никита. – Он ему так и сказал: не перестанешь мне звонить, пойду в «уголовку» и выложу все.

– В «уголовку»? Вы уверены, что Олег сказал именно это?