Папа за триста дней

Давид ее все-таки простил. А она себя нет. С тех пор Алена максимально дистанцировалась от Веника, как ей и было велено. Она убедила себя, что лучше ей к нему не привязываться. Алена занималась с ним, водила в кружки и секции, готовила завтраки, искала ему репетиторов... В общем, делала все то, что делала бы Венькина мать. Но ни на секунду не забывала, что она ей все-таки не является. Помня о словах мужа, Алена не позволяла себе ничего сверх того, что себе бы позволила, скажем, гувернантка. И только иногда, когда совсем забывалась, обнимала Веньку и чмокала в кудрявую голову. Тайком. Но каждый раз, когда она это делала, перед глазами всплывала картинка - маленькое тельце Веника, бьющееся в судорогах. Алена вздрагивала и отстранялась. И так снова и снова... А о собственных детях с тех пор она даже и не помышляла. Возвращая Алену в реальность, Вероника опять захныкала. Алена машинально коснулась ее лобика губами и в ужасе отстранилась. Ей показалось, что девочка стала горячёе, пока она барахталась в своих воспоминаниях. Спина взмокла в один момент. Алена сглотнула. Боясь, что не удержит малышку в дрожащих руках, переложила ту на кровать. И снова схватила градусник. Где же Артем? Как его дождаться?!

- Эй! Я дома.

Облегчение прокатилось по телу волной.

- Мы в спальне! У нее опять температура. Скорее...

- Да что случилось-то?

- Вот! — Алена ткнула под нос Артему градусник.

- Васильевна сказала, что это нормально. Придется потерпеть. Вот гель. В аптеке заверили, что лучше ничего нет. Дадим сироп. Помажем десна и скрестим пальцы.

- Знаешь, ты справишься сам. Я... Извини. Мне нужно выйти.

Алена выбежала за дверь. Спустилась по ступенькам крыльца и, согнувшись пополам, сделала несколько жадных вдохов. Она переоценила себя. Как ей вообще пришло в голову ехать черте куда, с детьми?! А если бы что-то случилось в дороге, а если бы... Паника была такой сильной, что ее подкидывало на месте.

- Ну, и какая муха тебя укусипа? — поинтересовался Артем, включая на веранде свет.

Алена поджала околевшие пальцы. Интересно, когда те успели так сильно замерзнуть?

- Почему ты оставил Нику?

- Она в порядке. Спит. Так что с тобой случилось?

- Знаешь, я, наверное, переоценила свои силы.

- Чего?

- Я не могу быть няней. Я... уеду с Веником, как только тот проснется.

- Что значит - не можешь?

- Не могу, и все!

- Черта с два. Я не выпущу тебя за порог этого дома, пока ты не объяснишься.

- Знаешь, как это называется? Удержание человека против его воли. За это есть статья.

- Ты задолбала пугать меня уголовным кодексом!

- А ты задолбал меня своими вопросами.

- У нас был уговор! Я тебе плачу — ты заботишься о Плаксе.

- Я не могу о ней позаботиться! - проорала Алена и к своему ужасу расплакалась. Слезы, которые она так долго копила в себе, прорвали кордоны и хлынули вниз по щекам обильным безудержным потоком.

- Эй... - испугался Артем, - ты чего?

А она не могла ответить. И остановиться не могла. Только губами шевелила нелепо. И руками растирала окоченевшие плечи. Холод на улице стоял жуткий.

- Ну-ка, пойдем в дом.

Орлов взял ее за руку, провел, упирающуюся, через коридор, втащил в кухню. Устроил на стул, а сам, опасливо на нее косясь, подбросил в печь дров. Оказывается, он уже даже печь успел растопить. Это ж сколько времени она там простояла?

- Вот! Выпей.

- Нет. Я не пью.

- Что, совсем? Это по каким таким соображениям?

- Просто не пью алкоголь. Это вредно, - всхлипнула. Ну, не рассказывать же ему, что ее по-особенному работающий мозг в состоянии опьянения вообще отказывал?

- Кто сказал, что это алкоголь? Это чистой воды лекарство. Ну же! Давай.

Она и выпила. Всего-то две рюмки. Или три. Но те срубили ее так, что больше и не надо было. Тепло наполнило озябшее тело, да и бессонная ночь дала о себе знать. Алена уснула, но прежде ответила на кое-какие вопросы.

Проснулась от того, что что-то щекотало ей нос. Улыбнулась сквозь сон. Вдохнула знакомый аромат волос Веника. И тут же поморщилась от боли в голове. В ужасе широко распахнула глаза. Прислушалась... В доме было тихо. Тогда она осторожно выбралась из-под Веника и спустила ноги с постели. Пол был приятно теплым. Печь, видимо, топилась всю ночь. И если честно, ее гудящей голове не помешало бы чуть больше свежего воздуха. Алена напряглась в попытке вспомнить, как оказалась на диване, но последнее, что она помнила - это собственную истерику.

И то не очень. Какой стыд!