Папандокс

– Это возможно? – кисло, почти риторически спросила не у брата и дяди, а у всего Вархета бедная попаданка. Маяки, метафизические дороги для богов – все вышеперечисленное казалось практичной девушке чем-то слишком абстрактным для выполнения и во сне, не говоря уж об ощущениях в бодрствующем состоянии.

– Как называются задачи, не имеющие решения, вроде всесокрушающего ядра, долбящего по несокрушимому столбу? – вместо ответа наморщил лоб и постарался припомнить Денис.

– Кажется, парадокс, – вяло отозвалась Светлана.

– Во! Точно! Только в нашем случае папандокс получается размерами два попаданца на восемь богов! – провозгласил довольный удачной шуткой Денис. – А полный он папандокс, и тогда будет через первую «о» писаться, или все-таки решение есть – не попробуешь, не узнаешь. Предлагаю пробовать! Все равно выхода другого нет.

– Попробуем, – нехотя согласилась сестра, возвращая внимание пище и пробуя молоко. Пусть нет желания есть, но завтрак – главная трапеза дня и должен быть полноценным.

– Правильно, завтрак съешь сама, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу, – напомнил старую поговорку Денис.

– Замечательно сказано, – удивился Ригет краткой разумности высказывания, мало похожего на обычную болтовню племянника. – Обеденный стол, сложенный из общих с другом припасов, будет разнообразнее, а обменявшись ужином с врагом, получишь неплохой шанс избежать отравы.

– Э-э… ага, – только и смог хлопнуть ресницами парень в ответ на столь оригинальное толкование привычных слов.

Пока решались метафизические, парадоксальные и языковые вопросы, парочка назойливых мух решила, что яичница на тарелке у Светы доставлена исключительно по их заказу. С противным жужжанием насекомые приземлились грязными лапами на чистый глиняный ободок.

– Кыш, пошли прочь, – сердито нахмурила брови Светка и замахала свободной от кружки с молоком рукой. Мухи нагло проигнорировали приказ. Денис благородно пришел на помощь сестре. Грозно сведя брови, парень наставил на мух палец, призвал:

– Встали и пошли! Кыш, пока ее еду не затоптали! – а потом ловко погнал насекомых прямо в открытое окошко энергичным взмахом руки.

Обиженные мухи с вертолетным гудением устремились прочь, в сторону конюшни. Наверное, конский навоз показался им более перспективным блюдом. Да и двуногих конкурентов на него не имелось.

– Ты мой герой, храбрый портняжка! – умилилась Светка, взялась за ложку (почему-то вилок им не подали) и пристально осмотрела ее. Деревянная, но чистая, не пахнет ничем, кроме дерева. Нож тоже выглядел приемлемо: ни жира, ни ржавчины на лезвии. Утешительно-гигиенический вердикт примирил девушку с отсутствием более удобных приборов, и она принялась завтракать. С большей частью вполне съедобного завтрака попаданка успела справиться до того, как с улицы послышались по нарастающей дикие крики.

– Мертвые идут! Мертвяки с погоста разом встали! Спаси Восемь! Сюда идут! А-а-а! Где Огатит?

– Здесь такое часто? – мгновенно заинтересовался Дениска, в светлое время суток не боявшийся никаких квестовых мобов низких рангов. Зомби с погоста – это фигня, если бы хоть лич… Что удивительно, Светка тоже не запаниковала. Впрочем, сестра, скорее всего, вообще не поняла сути происходящего.

– Днем? Никогда не слышал… – нахмурился дядюшка и привстал из-за стола, пытаясь сориентироваться в обстановке, определить объемы нагрянувшей беды и степень ее серьезности.

В двери трактира вкатился одышливый пузан в бежево-желтом, с лоснящейся не то жиром, не то потом, и притом совершенно лысой головой. Из-за этакой особенности определить, где из шеи и подбородка вырастают щеки и в каком месте они переходят в иные части лица, не представлялось однозначно возможным. Маленькие красноватые глазки-изюминки заметались по сторонам. Сизый нос-картошка зашевелился.

– Так вот ты какой, подросший колобок, – с тихим умилением прокомментировал Дениска. И Светка, привставшая было вслед за дядюшкой, буквально рухнула назад на скамью, содрогнувшись в приступе нежданного хохота.

– Мизай, пива мне, да поживее! – повелительно гаркнул неожиданным басом толстячок.

– Да, дир Огатит, несу! – Подавальщица и впрямь почти выбежала, торжественно неся перед собой, как эстафетную палочку, большущую, полуторалитровую, не меньше, кружку.

Толстяк резко выдохнул, отчего в зале повис густой сивушный запах парфюма «Утренний алкоголик», и опрокинул кружку надо ртом. Горло задвигалось, пиво пенной рекой перетекло в благодарно булькнувшее пузо.

Тем временем паникующая толпа, видимо, по наводке кого-то из сведущих в местонахождении запойного колобка, подвалила к трактиру.

– Дир Огатит! Мертвецы! Упокойте их! – с шумом и вразнобой, но очень эмоционально потребовали народные массы от толстяка.