Папелучо (ЛП)

Если бы моя мама знала, что творится в этой заколдованной школе после полуночи.

Понедельник 18

13

Оказывается, в этой школе существует банда воришек-невидимок. Я знаю, что они плохие, а,

может быть и нет, но в любом случае они жутко меня бесят и злят, потому что не позвали стать вором.

Теперь я понимаю, что значит быть полицейским. Это зависть к тому, что ты – не вор, и эта зависть

заставляет полицейских искать воров. Потому что дураку понятно, что нет ничего более прекрасного, чем

совершать таинственные дела. А у меня они украли ручку и книгу, только я не совсем уверен, была ли

книга, или нет. Но в любом случае это послужит поводом, чтобы отыскать вора. Кариола сколотил

компашку для того, чтобы найти вора. Меня они назначили офицером запаса, потому что у меня

потерялась куча вещей. К слову, я должен был рассказать им, что у меня украли уйму вещей, чтобы меня

приняли в команду. Мне поручили оставить свой новый свитер на кровати, чтобы посмотреть, не украли

ли его, но, поскольку его никто не украл, я должен был спрятать его за классной доской. И по мере

возможности, я смотрел, на месте ли свитер. Когда я пришел посмотреть в последний раз, его там не

было. Его умыкнули на самом деле. Тогда я позвал на совещание команду и поведал им, что случилось.

А как только я все рассказал, Кариола ударил меня и сказал, что я был дураком и тупицей, и шутом

гороховым. Все надо мной смеялись. Это сборище негодяев и мерзавцев. Как же я их всех ненавижу,

даже Хавьера.

У меня жуткое желание умереть.

Март 20

Я сказал, что у меня заболел живот и лег в кровать, потому что школа действует мне на нервы, меня

все раздражают, бесят все эти недоумки.

Вчера все шушукались и издевались надо мной, а я не мог отдубасить их, потому что их было

слишком много. У меня желание убить Кариолу, поскольку это он во всем виноват.

Когда я вошел в спальню, то обнаружил, что они украли мой дневник, а теперь читают его и

хохочут. Я бросился на них и отнял дневник. Они едва не убили меня. К счастью, в этот момент вошел

Моча и избавил меня от смерти.

Они – сборище трусливых негодяев: всем скопом на одного!

Хотя сегодня утром Кариола и пришел посмотреть на меня, я все равно его ненавижу и до сих пор

хочу убить. Это скверно, ведь дело в том, что я не могу исповедаться до тех пор, пока меня не оставит это

желание.

Март 23

Сегодня произошел несчастный случай. Кариола упал с трапеции и сломал себе руку. Приехала

“Скорая помощь” и увезла его с собой. Когда его повезли, мы все похолодели, несмотря на жару.

Не знаю почему, но все это время я чувствую что-то странное в той руке, что сломал Кариола,

точнее говоря, в своей руке. Я думаю и думаю о Кариоле, и о том, что я его простил, простил от души, и

уже не хочу убить его. Теперь я даже могу исповедаться, потому что уже не ненавижу его и почти что

чуточку люблю, но если вспоминаю о его шушуканьи, то снова ненавижу.

Когда мы вошли в часовню, я кое-что посулил, для того, чтобы Кариоле стало получше: что его

мама оденется в одежду от Лурдес и всю свою жизнь не станет больше есть сладкого. Любая мама

отлично может сделать это ради своего сыночка.

Как бы то ни было, утром я собираюсь исповедаться, а если не будет времени облегчить душу и

успокоить совесть утром, то сделаю это сегодня вечером:

1. Я ненавидел 19 человек;

2. Три дня я подумывал кое-кого убить;

3. Я не желал раскаиваться;

4. Я потерял свой новый свитер по собственной вине.

Остальные грехи – те же самые, что и всегда.

Выяснилось, что в моей кровати разлилась чернильница, когда я писал свой дневник, и я не знаю,

что делать. Я выстирал простыню, но пятно осталось. Тогда мне пришлось вырезать этот кусок. Когда

приедет мама, я закажу ей точно такую же. Проблема в том, что она приезжала день тому назад. Все

упирается в то, что когда нам станут менять простыни, то обнаружат мою.

У человека сперли ручку, вот с ним и происходит все это. А ведь этот человек не виноват. Поэтому

его не сильно мучают угрызения совести.

14

Март 24

В конце концов, я не понимаю, почему с человеком происходят столь ужасные вещи.

У школы роют огромный глубоченный колодец, и в свободное время я сходил посмотреть на него.

Рассказали, колодец был такой огроменный, что мне стало просто необходимо увидеть его. Рабочие,

находившиеся на дне колодца, позвали меня спуститься, и я спустился по веревке. Снизу я видел небо и

чувствовал восхитительный, едва уловимый, запах влажной земли. А поскольку мне не доставляет

удовольствия сидеть без дела, я помог рабочим вытаскивать землю и камни. Я взялся наполнять ведра.

Это было так интересно, что я ни о чем и не вспомнил, пока не увидел, что небо стало наполовину

темным. Я почувствовал зверский голод, у меня засосало в желудке и заурчало в животе. В это время

рабочие вылезли из колодца, переобулись и переоделись, и я был с ними.

Было уже шесть вечера, и я находился здесь с половины второго.

Я пошел прямиком к отцу-ректору, и рассказал ему, что со мной произошло.