Папина дочка

Два дня… Два дня за которых весь мой придуманный и волшебный мир перевернулся с ног на голову. Всё это время я пыталась его найти. Звонки, которые оставались без ответа. Абонент резко перестал существовать, его словно и не было в моей жизни. Несколько раз я приезжала по адресу квартиры в которой мы жили последнее время… Но там меня ждала лишь сумрачная тишина и немое молчание… Я даже не смогла открыть дверь и попасть внутрь. Замки были сменены. Я не понимала причины, от этого я лишь безжалостно изнывала от неизвестности… Не понимала, когда он появится вновь и, появится ли вообще снова в моей жизни…

— Долго будешь в "дуру" играть? Кончай малышка, я даже тазик подставлю. Кончился членопринц…. Такой "пух" и потерялся.

Закрываю глаза… Больно… Хотелось забыть обо всём, хотелось вырвать из мыслей этот механизм, который укоризненно давил на мой мозг.

— Всегда удивлялась, как ты умеешь поддержать.

— Я уверена, что типок потерялся… Ездила к нему?

— Было дело.

— Хах, безуспешно!

Удивлённо приподнимаю бровь и окидываю подругу изумлённым взглядом.

— Дарья Демьяновна, я в отличии от вас, уже жизнью изнасилована и вижу дальше вашего розового очка.

В кабинете резко становится душно. Встаю и приоткрываю окно, впуская поток свежего воздуха, полной грудью пытаюсь сделать глубокий вдох.

— Я ж тебе сразу говорила? Говорила. Ты не слушала? Не слушала. А что теперь? Мотаем твои сопли мне на плечо. А это я тебе ещё не рассказала, ух…

Прикрываю веки… Задерживаю дыхание, но потом резко отчеканиваю.

— Кать, иди работать!

Подруга резко встаёт и пару секунд пристально смотрит на меня.

— Так и будешь стоять, или всё же пойдёшь и немного поработаешь?

— Ну, раз у нас праздник, предлагаю отметить.

— Какой, Катька?

— Избавились от лишней рожи и можем годно поесть.

— Катя, бля, ты опять?

Раздражённо проговариваю.

— А что? Кать и жрать-созвучно. А заодно и ко второму кандидату присмотришься… Ну, как?

Хотела уже ответить, но мой телефон резко зазвонил, не умолкая, он надрывался, недовольно подрагивая в боковом кармане моих джинс. Кэт вздёргивает обиженно подбородок, и выходит из кабинета. А я незамедлительно принимаю вызов.

— «Я вас слушаю.»

На конце провода слышится грозный и суровый голос мужчины… Но до боли знакомый голос, будто я уже его слышала где-то раньше…

— «Зуброва Дарья Демьяновна?»

— «Да… Простите, с кем я разговариваю?»

С диким волнением в голосе проговариваю.

— «Это не важно… Твой отец задержан, если хочешь его в последний раз увидеть на свободе, приезжай в участок.»

Замираю и рвано выдыхаю. Голова едва не разрывается от услышанного, тяжело опираюсь ладонью о подоконник… Даже сама не заметила как перешла на крик.

— «Задержан? Не понимаю… За что? Что произошло? Кто вы?»

— «На все интересующие вопросы, тебе ответят в участке… Приезжай в 17-й отдел»

Человек на том конце провода отключается, а в трубке слышатся противные однотонные гудки… Словно подтверждение окончания нашего разговора. Суматошно собираю все свои вещи и пулей выбегаю из собственного кабинета. Бегу по коридору и стараюсь не замечать любопытных взглядов сотрудников и гостей клуба, быстро выбегаю из здания, и сажусь в автомобиль. Не проходит и часа, как я подъехала к зданию полицейского участка.

НАШЕ ВРЕМЯ.

Стою в диком ужасе в этой маленькой, тускло освещнной комнате и смотрю в глаза того, кто заставил поверить меня в свои к нему чувства, к человеку, который в одночасье взял и вырвал своими руками моё сердце, болезненно раздирая его на маленькие, хрупкие частички…

— Я тебе настолько сильно врезала, что повредила твой мозг? Что ты несёшь? Какая я тебе женушка?

— Законная милая… Законная…

Голова резко начинает кружится, сердце безостановочно стучит, грезя сломать все рёбра… Глаза… Глаза полные его превосходства надо мной… Но нет… В них есть что-то ещё… Сожаление? Сострадание? Что? Смотрит глубоко в мои глаза, чувствую всем нутром его сопротивление самому себе… Ведь невозможно так притворяться… Не могло всё быть сплошным враньём.

— Можешь убедиться лично. Ты. Моя. Законная. Жена.

Резко отчеканивает каждое слово, и как в подтверждение, швыряет на старенький, пошарпанный стол увесистую папку. Мою папку… Неотрывно смотрю на него и тянусь дрожащей рукой к этим документам, но отец реагирует быстрее и буквально секунда в секунду вырывает папку из моих рук. Достаёт эти проклятые бумажки, а я перевожу взгляд с Жени на него…

— Это какая-то шутка?! Что это всё значит?! Какая к херам женитьба?!

Глаза отца загораются диким пламенем. Злобно рычит, швыряет эти бумаги на стол, тяжёлая кипа белоснежных листов с глухим грохотом приземляется на столешницу.

— Пап, я ничего не понимаю.

В панике жадно хватаю воздух ртом, снова встречаюсь глазами с Женей и буквально уничтожаю его взглядом.

— Объясни!

Нагло садится на стул стоящий напротив нас, скрещивает руки на груди и исподлобья, ядовито выплёвывет.

— Что же тут непонятного, некоторое время назад, ты поставила свою подпись, под каждой бумажкой… Разве ты не помнишь тот незабываемый вечер…