Папина дочка (СИ)

Однажды я опешил, увидев в доме представителей королевской семьи. Саид Каюм в непринужденной обстановке за бокалом коньяка общался с принцем. Вскоре и к этому привык. И понял, что Каюм очень темная лошадка. Каюм ведет двойную жизнь. Одни его знали, как успешного бизнесмена, прекрасного отца, обаятельного мужчину. Другие его знали, как жестокого и бескомпромиссного человека, связанного с криминалом, хладнокровного убийцу, который практиковал доводить своих жертв до последней точки, морально придавить, уничтожить. Я знал о нем со второй стороны. Со слов отца, который боялся его, как огня и всячески свои темные дела проворачивал так, чтобы никак не пересечься с делами Каюма.

Али и Азамат были его наследниками. Кто наденет корону, было сложно сказать. В глазах Азамата горел дикий огонь, в глазах Али был холодный расчет. При этом я заметил, что старший брат и младший брат с Анной были в стороне. Они знали кто их отец, чем он занимается официально, делали вид, что другой стороны не существует. Но сдается мне, что не столь они были наивны.

Анна… Каюм просил с требовательными нотками узнать, чем хочет заниматься его дочь. Я бы ответил: ничем. Она бессмысленно сидела в интернете, она читала много разной литературы, но ни одну книжку не дочитывала до конца. Она иногда бродила по магазинам, имея платиновую карту папы, ничего не покупала. Другие бы душу продали за ее место в жизни, а она словно плыла по течению. Я приглядывался к ней, не лез с разговорами, да сама девушка не горела желанием со мною беседовать. Она закрылась ото всех. Ту девушку, которую я видел в кафе, которая болтала без умолку, резко замолкая, смеялась, которая ела мороженое с шоколадным сиропом — оставили в Испании. В Эмиратах была тень в оболочке. В ее глазах была тень. Тень, которая иногда заставляла голубые глаза застывать перед собою, глубоко уходить в себя. Еще одну странность заметил, Анна не переносила мужчин, которые проявляли к ней интересе. В город она всегда выходила в парандже, но даже в таком наряде умудрялась обращать на себя внимание. Арабы к ней не подходили, не имели права по вере, европейцы, завидев меня за ее спиною, тоже теряли охоту приближаться ближе чем на сотню метров. Никак не мог понять, что в ней такого, что сворачивали шеи. Я лично видел перед собою красивую девушку, которая потерялась в жизни. Которая при наличии бесконечных возможностей проводила свою жизнь в пустую.

Моя комната находилась почему-то на втором этаже возле комнаты Анны. Пришлось любопытствовать у Абу, почему так. Думал, что у меня особое положение. Но пришлось закатать губу, Абу жил возле Каюма. Это странное смешение заставило задуматься, Абу пояснил, что когда-то в этот дом ворвались вооруженные люди и угрожали Саиду расправой. Судя по тому, что Каюм до сих пор живой, расправа была над незваными гостями, а с того времени безопасность встала на первом месте по важности.

Сел на кровать, расстегнул на половину рубашку. Прихоть Анны дресс-кода напрягала, но посмотрев на ребят, которые были возле Каюма, мне еще повезло, что чаще сидел дома, те постоянно были в движении. И я, мучаясь бессонницей, видел, что Саид Каюм в кабинете находился чуть ли до первых проблесков рассвета. В восемь утра стабильно сидел в столовой и пил свой зеленый чай, углубившись в планшет. Он мне казался роботом. Бездушной машиной, периодами включающая эмоции для родных.

Кто-то пел. Это было неожиданным. Встал и пошел на звук. Звук привел меня к комнате Анны. Дверь была приоткрыта, и я увидел девушку сидящей на полу. Она что-то рисовала и напевала себе под нос. Голос завораживал. В пении он был немного другим, чем при разговоре. Имея музыкальный слух, понимал, что при хорошем обучении ее голос раскроется во всю полноту. И тут меня озарило.

Толкнул дверь. Анна вскинула голову и замолчала, нахмурившись смотрела на мое вторжение.

— Я тебя не приглашала! — резко бросила девушка, вновь склонившись над листами. Проигнорировал ее недовольство, подошел ближе.

— Ты никогда не хотела петь?

— Что? — она теперь удивилась и смотрела на меня как на сумасшедшего.

— Петь. Петь на сцене перед толпой!

— Нет! — отвернулась, потом вообще встала и подошла к окну. Обняла себя за плечи. Почему-то стало жалко эту красивую девушку, которая по сути была одинокой. Ее одиночество лучшая подружка. Реальных подруг в жизни Анны не наблюдалось. Я вообще ее не понимал, как так пусто можно проживать свою жизнь, когда твой папа готов выполнить любую прихоть. Ведь есть возможность бесконечно путешествовать, слушать интересные курсы, знакомиться с новыми людьми. Познавать мир вокруг себя. Анне этого не нужно было.