Папина музыка

Ей вспомнилось, как он допытывался о ее интересах, о ее пристрастиях к музыке, но Марина чувствовала, как какое-то табу возникает откуда-то из пространства. В такие моменты она просто увиливала от ответов. Но Георгий не сдавался. Так он узнал, какие исполнители ей нравились, и с кем бы она хотела познакомиться. Затем родился его план, создать совместный проект с тем, кого Марина предпочитала и уважала больше всех. И пока у него все получалось.

Все ждали только Георгия, а он, как всегда, опаздывал. Коллективы обеих групп с замиранием сердца ждали его, уже не надеясь на встречу. Все боялись произносить вслух, но каждый думал об одном и том же: «Все по новой. Опять началось…»

— Салют, ребятишки! — раздался насмешливый голос в дверях. — Салам, Эдуард! — все облегченно вздохнули. В дверях стоял Георгий. Живой, здоровый, с осознанным взглядом и в адекватном состоянии.

— Ну что? Поехали? — улыбнулся он всем.

И началась совместная работа. Когда большая часть материала была записана, внезапно дверь отворилась. Все повернули головы и замерли в напряжении, переводя взгляды с одного конца студии в другую.

В дверях стоял Василий.

Только Эдуард сохранял спокойствие, может внутри и были бури, но внешне это не проявлялось.

— О, Василий объявился! Здравствуй, друг!

И словно со всех заклятье спало, остальные начали здороваться и улыбаться. Неподвижным остался только Георгий.

— Ну как тут дела? — спрашивал Василий, по очереди оглядывая каждого.

— Да, норм, — пожимали плечами они, чувствуя напряжение Георгия. Василий посмотрел на него и тихо произнес:

— Здравствуй, брат.

Георгий ничего не ответил, но горло сдавило так, что слова застряли намертво.

ХХХХ

— Демоны-ы-ы, смо-о-отрят на нас…, — услышала Марина протяжное пение за окном. Она узнала пьяный голос Георгия.

«Опять, — кольнула горькая мысль в голове, она вздохнула, — Видимо, все зря, уже ничего не исправить, слишком поздно…», — возникали крутящиеся образы неудач, порождая чувства безысходности.

«Вспомни и представь, когда захочешь отругать близкого человека, выливая на него злость и раздражение, что это очень уважаемый человек или…, представь, что это святой, будешь на него ругаться?», — вспомнились слова из детства, услышанные от бабушки, сидящей у подъезда. Она успокаивала свою подругу, которая частенько ругалась на деда.

«Точно! — подумала Марина, — представим, что это Святой. Жаль, только дописать статью не удалось», — и она с сожалением стала прибирать бумаги.

— Ну что! Радуйся! — раздалось певучее эхо в гостиной. Марина словно нехотя встала и медленно подошла к нему. Она вспомнила про Святого и молча начала помогать ему раздеваться.

— А я тебе так верил и полюбил! «Предателя!» — внезапно произнес он, глядя на Марину так, что она вздрогнула, а по коже побежали мурашки. Она опять вспомнила про Святого и улыбнулась, на лице ни тени упрека, ни тени вины, только загадочная улыбка и любовь.

— Не смотри на меня своими святыми глазами, — бросил он, закрывая глаза. Марина хмыкнула в ответ, а потом взяла его за руку и потащила к кровати.

— Чего не ругаешься? — сердился он, не встретив ожидаемой реакции.

— Зачем? — просто ответила она, чувствуя, как его гнев испаряется.

Он посмотрел на нее, немного со страхом:

— Странная ты какая-то. Как сумасшедшая.

— А я такая и есть, иначе, чтобы ты здесь делал? — парировала она.

Он усмехнулся и опираясь на нее все же дошел до кровати.

— Может займемся чем-нибудь приятным? — расхлябанно начал он, не решаясь переступить эту черту в нормальном состоянии, что-то было в ней такое, от чего он робел перед ней и не мог пойти дальше в своих ухаживаниях.

— Чтоб последний дух испустился из твоего тела? — услышал он в ответ. — Тебе бы до утра дожить, с такими-то показателями, — бросила она, ничуть не смутившись.

— Что ты за женщина? — бормотал он себе под нос, — манит и не дает! — вырвалось у него, и теперь уже обернувшись к ней, громко адресовал, — Жадина! — потом немного подумав, добавил, — или действительно святая?

ХХХХ

К утру к его голове прилетела сотня или две чертей, которые плясали на ней без остановки. Боль была адская, тело пульсировало так, что казалось, что каждая клеточка сейчас просто разорвется, жажда была во всем теле. Он стонал.

— Открой рот, — услышал он откуда-то издалека знакомый голос, а потом почувствовал, как что-то приятное и прохладное полилось ему вовнутрь.

Марина поила его с ложечки по капельке каким-то то ли отваром, то ли лекарством, он не чувствовал вкуса, но почувствовал, что к вечеру ему стало лучше.

— Чуть не крякнул, — после долгого молчания, сказал он, не глядя на нее.

— Да, — кивнула она, — тебе повезло, — устало ответила она. — Я думала, что не дотянешь до утра, после операции всего полгода прошло, так?

— Вроде, — неуверенно ответил он.

— Это мало. Мы же про годик разговаривали, — немного помолчав, она махнула рукой. — Да ладно. Чего уж. Сделанного не воротишь.

Георгий молчал, а Марина, повернувшись к нему спросила:

— Случилось что-то серьезное?

— Да нет. Просто захотелось, — пробурчал он и отвернулся от нее.