Папина Незабудка (СИ)

Делаю это медленно. Расцепляю ее руки и беру ее похолодевшие пальчики в кольцо своих пальцев.

Черные глаза отвечают благодарным проблеском, а потом снова впадают в особое уныние.

- Я скажу, - решившись, кивает Сова, - но ты должен пообещать, Тим, что… - она заставляет себя улыбнуться, - если тебя что-то не устроит, не нужно ничего объяснять. Просто ты уйдешь. И все.

Вскидываю бровь.

На языке вертятся ерничество и шутка, однако сдерживаю мимолетный порыв, боясь угробить атмосферу откровенности. Зная нрав Совы, скорее всего она это не оценит и пошлет меня к черту!

- Я… - тянет она, уставившись в угол между спинкой дивана и сиденьем. Руку она успела забрать и сейчас, поднеся ее к голове, потирала лоб, - не мечтала с тобой переспать с восемнадцати лет. Нет.

Качает головой.

- Это желание возникло спонтанно. Когда мы стояли на крыльце подъезда. Проскользнула мысль, - она тянет левое плечо к щеке, - и я подумала, почему бы и нет?

Сузив глаза, гляжу на нее с сомнениями.

- Вспышка? Всего лишь момент? – аккуратно спрашиваю я.

- Нет, - отрицательно мотает головой, и вновь стреляет взглядом.

В последнюю минуту Вика коротко и мельком вскидывала на меня взгляд. Несколько раз. Видимо не могла выдержать более продолжительного зрительного контакта со мной. А еще вероятно она таким образом оценивала обстановку разговора.

- Это не было по наитию, Тим.

- Мне нравится, когда ты называет меня по имени, - улыбаюсь я, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку. – Так что тогда это было?

- У меня были чувства к тебе… И вообще это для меня очень серьезная тема.

Болезненно прикрыв глаза, Вика поворачивает голову так, что касается подбородком плеча.

Пока наблюдаю за ней, чувствую, как внутри екает на ее признание. Это приятно и в то же время необычно. Чувствуешь, какую-то волшебность момента, и после этот момент врезается в память. Он останется со мной навсегда.

Несколько секунд и Вика поворачивает голову обратно.

- Есть… - смотрит на меня прямо.

- Чувства?

Плавно изгибаю бровь.

- Да, - глухо выдыхает передо мной девушка. – Нет большого секрета в том, что «переспать» - один из способов избавится от объекта в своей голове.

- И ты думала…

- Думала, - тут же кивает, не пытаясь ничего отрицать.

- А тебе стало легче, Вик?

- Да. Но потом опять стало сложно.

- Когда ты все узнала…

- О твоей семье.

Вика перехватывает инициативу, с явным желанием, облегчить мне задачу.

- Я, правда, не знала, Тим.

Она выдерживает паузу.

- Конечно, я прекрасно знала, что ты женат. Но я все сделала, чтобы никак не пересекаться с тобой, - откровенно признается мне, прерывая свою речь глубокими вдохами, - в последние годы, после того, как я вернулась в город, я и вовсе отключала внимание, едва услышав твое имя. Уходила. Переводила тему. Все что угодно, лишь бы не видеть и не слышать ничего о тебе.

Внезапно озябнув, Вика обнимает себя за плечи и растирает их.

- Знаешь, только потом постфактум я вспомнила, что кто-то говорил мне об аварии, но я восприняла это все отстраненно. Случилось с кем-то, а с кем – мне неинтересно. Очень жаль, но я ведь ничего не могла изменить. Кто-то из знакомых. Из общей компании. Из земляков – неважно. Твое имя для меня последние годы было белым шумом. Я так себе внушила. И так себя настроила. Поэтому, все, что я узнала сейчас, для меня является настоящим потрясением. И я, если честно, испытываю шок. Прости, что я тебе это говорю, я не вижу смысла рисоваться. Тем более, ты знаешь, я всегда была правдорубкой. Прости, Тим.

На последних фразах я отчетливо услышал в ее голосе слезы и искреннее сожаление.

А к чему, в самом деле, рисоваться? У нас так много времени для этого что ли? Ходить вокруг да около, загадывая друг другу нелепые шарады?

Потеря Ульяны, в-первую очередь, научило меня ценить время.

Каждому свое отмерено.

- А сейчас я не знаю, что мне делать… - продолжает Сова. - Я так обрадовалась, когда ты заговорил об отношениях… со мной. Но быть любовницей… - нервно закусывает губу, глядя в пространство. - А потом я узнала эту шокирующую правду, и я не понимаю, что со мной сейчас происходит.

Раскрытыми ладонями она машет перед собой, словно веером, а в следующее мгновение прикрывает рот пальцами и всхлипывает. Дает себе время, чтобы справиться с нахлынувшими на нее эмоциями и выдыхает:

- Ты бы никогда не изменил своей жене.

Одну ногу опустив вниз, Вика садится боком. Вторую ногу, согнув, ставит на край сиденья дивана и водружает на колено подбородок.

- А я всего лишь попала в ловушку собственных иллюзий, - обнимая согнутую ногу, замечает она. - Я не хочу, Тим, обманывать ни себя, ни тебя. Поэтому вот такая вот правда получается…

Она поворачивает ко мне голову и смотрит, не теряясь.

Разговор выходит тяжелым. Но идти прямо – это самый короткий путь.

- Ты сейчас мне, конечно, прояснила много вопросов, - задумчиво и без особого окраса выдаю я.

Жутко хочется покурить, но посмотрим.

- А убежала почему?

- Потому что я не имею права заходить в комнату твоей дочери, - не выдержав срывается Вика, - это слишком тяжело осознавать, что у ребенка больше нет мамы! Это чисто по-человечески тяжело…