Папина Незабудка (СИ)

- Что знала?.. – прищуриваюсь я, ощущая в глазах боль.

- Это я… - она отводит взгляд и глубоко вздыхает, - это я уговорила Лешу свести вас.

- Да ладно, - не веря только что услышанным словам, ошеломленно улыбаюсь и качаю головой.

- Вика, я, когда прочла твой дневник, - голос Танюши становится неожиданно робким, - поняла, что вы должны быть вместе.

Слезы новой волной подкатывают к горлу.

- Он любит другую! И я ему это говорила! Не хотела с ним отношений! Знала, что все плохо закончится. Знала… Так и вышло… - рыдаю.

- Если бы он любил другую, он бы по чужим койкам не прыгал! – резонно заметила жена брата. – Я же не слепая, видела, как он на тебя смотрел, когда вы у нас ужинали.

- То постель, а то любовь… - вытираю глаза и решаю про себя больше не плакать.

- Любишь его? – с каким-то странным философским, что ли, придыханием задает важный вопрос невестка.

- Люблю, - разом выдыхаю, подняв на нее глаза.

- Есть один способ проверить любит он тебя или, прости, Господи, использовал.

Дыхания переспросить сразу мне не хватает. Дышу, а уж потом озвучиваю уточняющий вопрос:

- Какой способ?

- Как ты думаешь, Вик, через что лежит путь к сердцу мужчины?

- Ой, прошу, только не начинай, - закатывая глаза, взмолилась я.

- Через страдания!

Ответ Татьяны меня удивляет и я, с готовностью слушать, распахиваю глаза.

- Мужики, они такие, если из-за бабы не пострадали, как следует, - выделяет голосом Татьяна, сжимая в воздухе кулак, - они ее ни во что и не ставят.

Потупив взор, молча поджимаю губы. Из-за меня ни один мужчина не страдал.

Гордость взыграла.

И уже в последующую секунду мои позвонки, будто на кол насаживаются. И я выпрямляю спину, расправляю плечи. Меняю позу с убитой горем влюбленной молодой бабенки, на этакую девочку-припевочку.

- Что мне нужно делать? – хлопая еще влажными ресницами, тоненьким голоском конкретизирую я.

- Любить себя! Помнить и не забывать о том, кто ты есть. И никогда, слышишь, никогда не стелиться перед мужиком ковриком. Поняла?

- Ясно.

- Короче, Вик, давай соберись. Мне всегда импонировало, как ты круто и модно выглядишь. Тима надо на время выкинуть из сердца, пока сам не приползет. И не сдавай ему больше сорока девяти процентов акций твоего хрупкого сердечка. Поняла?

- Поняла, - с заминкой, но киваю.

- Прежняя Вика вернулась?

- Да, - улыбаюсь.

- Вот теперь она мне пусть ответить по поводу денег, - деловито качнув плечами, Танюша переплетает пальцы и сосредотачивает на мне взгляд.

Что это?

Мозги заработали совершенно по-другому! Вот что значит, вспомнить себя!

Так насчет денег.

Начинаю размышлять вслух.

- Ну… - тяну я, давая себе немного времени. – Миллион из двух точно мой. Тим хотел дать мне гарантии, и я их приняла. По моей инициативе он написал расписку.

Коротко пожав плечами, продолжаю рассуждать.

- А второй миллион можно вернуть. Как бы грубо не звучало, но в его подачках не нуждаюсь. Ведь плата сверх зафиксированных гарантий, явно способ замять свою вину. Пусть он ее чувствует, а не думает, что задобрил меня, - основательно решаю я, и тут же боль пронзает мое сердце.

Жалко. Больно. И страшно.

Но Татьяна права. Лучше уйти и остаться собой, чем оставаться упрямо влюбленной девчонкой в хорошего доброго парня – Тимофея Суворова.

- Ну что, легче? – жена Леши не сводит с меня пристального и внимательного взгляда.

Сейчас только осознаю, что она какое-то время наблюдала за мной, давая спокойно поразмыслить.

- Да. Легче, - выдыхаю, словно принцесса, очнувшаяся от вечного сна.

- Вот и замечательно! Давай пить чай.

Татьяна выливает остывший напиток из чашек и кипятит свежий.

- Вот, - подает она горячий чай. – Пей, Вика.

Все спокойные минутки – я в себе.

- О чем думаешь?

- Думаю, как вернуть деньги. Можно тебя попросить или Лешу?

- Э-э, нет-нет, подруга! – с мягкой улыбкой возразила невестка. – Сама.

Одно слово. А сколько в нем веры в меня, в мои силы.

- Да. Ты права. Только я его пару часов назад «скотиной» назвала…

- Ничего, на правду не обижаются, - успокаивает меня Савельева, - мозги как на место встанут, напишешь. Назначишь встречу и бабосики спокойно-преспокойно передашь.

- Хорошо. Я так и сделаю.

- И, пожалуйста, Вика, - Татьяна смотрит на меня как-то проникновенно и с пониманием, - не забывай, кто ты.

- Не забуду, Тань, - мой голос вздрагивает, а я меж тем натягиваю улыбку, дабы это скрыть, - я больше никогда об этом не забуду.

- Тю! – с любовью свистит подруга.

Отвлекаюсь на чай.

- Так. С Тимофеем разобрались, - она с важным видом достает телефон. – Теперь на очереди кризис-менеджер.

Строит мне глазки, чтобы поднять настроение.

- Звоним?

Глава 28. Жучки

Вика

Едва за Татьяной закрывается дверь, я хватаюсь за телефон. Номер Тима снова «в строю» и обозван официально «Тимофей Суворов». Я так решила. Вместо Тим. Этих любимых и интимных трех букв… Правильно теперь именно так.

Прибираюсь и собираюсь с мыслями.

Стоило мне хотя бы чуточку разобраться, что я готова выйти с ним на контакт, приземляюсь на диван с телефоном в руке.

Печатаю:

«Извини за предыдущее сообщение. Погорячилась. Нам надо встретиться и обо всем спокойно поговорить».