Папины дочки (СИ)

Первое потрясение от встречи прошло, и она смогла посмотреть на него.

- Как долго ты не приходил… - прошептали ее губы, а для него эти слова прогремели как гром, сердце пронзила боль.

- Кать… я думал, ты с Михаилом… думал – счастлива… Кать, нам поговорить надо! Поедем?

- Нет… - в голосе явно слышалось сожаление, - я не могу… сейчас… Правда не могу.

- Почему?

- Мне своих на дачу надо отправить… вот продукты купила… Электричка через час, времени совсем мало… надо собрать вещи…

- У вас есть дача? Где?

- Откуда у нас… Это Колькина, от родителей досталась.

- А ты? Тоже едешь?

- Нет. Собиралась, но не получается. Завтра работать буду – халтурка подвернулась. Грех отказываться - деньги хорошие пообещали…

- А когда проводишь, свободна?

- Да, конечно…

- Тогда я подожду.

- Долго же - больше часа…

- Ничего, подожду. Давай я тебя подвезу!

- Не стоит. Тут недалеко…

- Ну, хоть пакеты донесу.

- Я сама… привыкла…

Глава 5.

Он ни о чем не думал. Не хотел думать. Просто смотрел в ту сторону, куда она ушла, и ждал. Заново переживал то сладостное томление, что появилось в момент их встречи.

Теперь абсолютно ясно, что она не забыла его, что рада встрече, что ждала… Ах, знать бы раньше! Все могло сложиться иначе… Ничего, еще не вся жизнь прожита. Они еще будут счастливы.

За этими радужными мыслями он чуть не пропустил их. Увидел, когда они были почти рядом. Постарели родители, особенно Валерий Сергеевич: уже не бравый полковник, не грозный командир, а сгорбленный старик, тяжело шаркающий ногами. Вряд ли он как раньше распоряжается судьбами домочадцев.

…Елена Александровна изменилась меньше. Такая же привлекательная, бодрая. Так и норовит умчаться вперед… Только вот не пускают ее, держат за руку. Кто это? Боже…

Это же Лиза! Его Лиза! Один к одному: то же лицо, глаза, улыбка… А волосы темные. У Лизы светлые, как у Киры, а у этой - темные. Даже темнее, чем у Кати - как у него. Ростом тоже как Лиза, но фигурка миниатюрнее - кость тонкая, Катина. Выглядит взрослее Лизы - та еще совсем ребенок. А эта… Взрослый у нее взгляд, умудренный…

Не доходя до машины, Катя, остановилась, якобы завязать дочке шнурок. Повернула ее так, чтобы Андрею удобнее было рассмотреть девочку. Долго возилась с ее кроссовками, пока не окликнули - электричка появилась на горизонте, и они побежали догонять Пушкаревых.

Сердце ухало в груди. Голова горела. Так вот в чем причина! Вот что произошло! Но почему же не сказала? Почему, Катя?!

Жданов так и не смог найти приемлемый ответ. Стук в окно прервал его лихорадочные мысли. Вернулась Катя.

Он и ее встретил этим мучающим его вопросом.

- Кать! Почему? Почему ты не сказала мне, Кать?

- Я все расскажу тебе. Поедем.

- Куда? В ресторан?

- Зачем? У меня вид не тот. Поедем ко мне домой, это недалеко.

Невзрачная пятиэтажка, подъезд с облупившейся штукатуркой… Последний этаж. “Поди, крыша протекает”,- мелькнуло в голове. Обычная, не железная дверь. Пока Катя возилась с замком, мимо пронесся товарный поезд, и стекла в окнах подъезда задребезжали.

- Не понимаешь? - Катя увидела изумление в его глазах, - Наверное, можно было решить все по-другому, но я так сделала. Может покормить тебя сначала? Рассказ будет долгий…

- Нет, рассказывай.

Рассказ Кати.

То, что я в Питер поехала, было ошибкой. Не нужно этого было делать. Я же видела, чувствовала, что ты и вправду любишь меня. Нет, захотела характер свой показать. Хотела, чтобы приехал ты за мной… А ты не приехал. Мишу я не любила. И быть с ним не собиралась. Просто работала. Через месяц поняла, что беременна, испугалась… Боялась, не поверишь ты, что твой ребенок – Миша, Питер… Некстати все. Уволилась, вернулась в Москву. С родителями, сам понимаешь, не просто. Хотела к тебе пойти, рассказать, да не вышло. В женской консультации встретила Киру - мой врач ее подругой оказался. От нее Кира узнала о моей беременности. Она приехала ко мне, плакала, умоляла не разрушать вашу семью. Сказала, что тоже ждет ребенка, что ты рад этому. Я обещала ей, поклялась, что ничего не скажу тебе, не разрушу вашего счастья…

Катя замолчала, вновь переживая боль от затянувшейся со временем и опять растревоженной душевной раны.

- Все было не так, - заговорил Андрей, - мы поженились только через полгода. И беременна она не была… тогда… Нашей дочери всего три года.

- Обманула, значит. А я поверила… И не сомневалась даже.

- А что потом? Почему из Москвы уехали? От меня пряталась?

- Да нет, все проще.

Я на работу не могла устроиться - кому нужны беременные работники? А впереди - рождение ребенка, ему тоже много чего требуется. Мама категорически была против того, чтобы я сразу на работу вышла, хотя и выходить-то некуда было. Она не отказывалась нянчить внучку, но считала, что ребенок должен получать материнскую любовь. Ну и молоко материнское, чтобы здоровенькая росла.

На семейном совете решили продать квартиру - купить подешевле, а оставшиеся деньги и будут моей зарплатой. Риэлторы обманули: я как раз в больницу попала, отец после всех событий как-то равнодушен стал ко всему, мама обо мне беспокоилась, о ребенке… Доверилась им. Так мы и оказались здесь.