Папочка (ЛП)

Импульсивно, я развернул ее, сжимая ее мокрые щеки в своих руках. Мои губы обрушились на ее, утверждая права, со смесью страсти и ярости, пока дождь лил на нас. Она схватила лацканы моего промокшего пиджака, сжимая материал с ощутимым «тяни-толкай». Отчаянные стоны, пойманные между желанием и раздражением, скопились в ее горле, пока наши жаркие вдохи боролись с холодом ливня, а наши языки сражались, безумно сталкиваясь друг с другом.

Наконец, я разорвал поцелуй, но мои руки остались на ее лице с потекшей тушью.

- Возможно, я солгал, но мои чувства к тебе реальны. Я безумно…

Прежде чем я успел произнести то единственное слово, которое никогда не говорил женщине, рука Ди обрушилась на мое лицо. Удар эхом отдавался в ушах, когда боль начала распространяться. Застигнув меня врасплох, пока я потирал щеку одной рукой, ей удалось вырваться из моих объятий.

- Пошел ты. – В ее голосе отчетливо улавливался гнев. – Ты должен был подумать о своих действиях. А я должна была подумать о своих. – Отвернувшись от меня, Ди подняла руку и снова закричала, подзывая такси. Через несколько секунд одно подъехало к обочине.

Когда она направилась к нему, я схватил ее холодную мокрую руку, сжимая пальцы своими.

- Отпусти меня, Дрейк! – ее голос был хриплым и отчаянным. С ощутимой болью.

- По крайней мере, позволь мне отвезти тебя домой, - умолял я, когда нетерпеливый таксист опустил стекло напротив переднего пассажирского сиденья и крикнул, чтобы она садилась. Вокруг нас раздавались гудки.

- Нет, Дрейк. Отойди от меня подальше. Я больше не хочу тебя видеть.

Моя хватка ослабла. Девушка освободилась от меня и забралась в такси. Когда она захлопнула заднюю пассажирскую дверь, такси отъехало от обочины, окотив меня водой. Я был мокрым, как крыса. С дождем, падающим на меня, как будто находился под обстрелом, я похоронил лицо в руках и почувствовал, как мое сердце упало на блестящий мокрый тротуар. Совершенно побежденный, я развернулся и пошел обратно в «Musso».

Никто не ушел из-за стола. Единственная разница была в том, что Криция теперь сидела на месте Ди. Она уже подбиралась ко мне, как хищный зверь. Чрезвычайная ярость, которую я чувствовал по отношению к ней, пульсировала в моей крови. Я сжал кулаки по бокам, чтобы не бросить ее на ее костлявую задницу.

- Дрейк, пожалуйста, сядь, - приказал мой отец, указывая на стул, на котором я сидел. Его слова были остры, как битое стекло.

- Бедная девочка, - прошептала моя мама, сидевшая слева от меня, и спросила, все ли со мной в порядке.

Нет, со мной все совсем не в порядке. Мое сердце раскалывалось на части, и я продрог до костей. А мои эмоции были в полном хаосе. Гнев, растерянность, грусть и сожаление проходили сквозь меня, как осколки, разрывая на части.

- Мне жаль, - пробормотал я, не имея других слов.

- Здесь есть о чем сожалеть. – Голос Гюнтера был ледяным. – Криция избавила нас от множества потенциальных головных болей и конфузов.

Триумфальная улыбка проскользнула по поджатым губам Криции, когда Гюнтер продолжил.

- Я придерживаюсь политики нетерпимости к лжецам. Для меня прозрачность – это все.

- Ди не лгала, - вмешался я. – Это все моя вина.

- Помолчи, сынок, - проговорил мой отец. – Пусть Гюнтер говорит.

Прочистив горло, Гюнтер посмотрел на меня.

- Кроме того, у меня не может быть генерального директора, который женат на женщине такого рода. Мы ориентированы на семью, и если бы ее история стала известна, как я уверен, это бы запятнало наш имидж и доверие. Имидж – это все.

Я проглотил болезненный ком в горле. Его слова, как стрелы попадали в мою грудь, не потому, что он критиковал меня, а потому что он нападал на Ди. Мою любовь. Хорошего человека и мать. Женщину, которая украла мое сердце, вместе со своей прекрасной дочерью.

Гюнтер снова прочистил горло, а затем его суровый взгляд задержался на моем отце.

- Орсон, сделка отменяется.

Я взглянул на поникшее выражение лица своего отца. Я опозорился перед ним. И я упустил любой шанс, который у меня был с Ди. Я ненавидел Крицию, но больше всего я ненавидел себя. Пока невыносимый провал и скорбь пожирали меня, Гюнтер уходил вслед за своей женой.

ГЛАВА 40

Ди

Я прижалась лицом к окну, когда такси подъехало к моему дому. Из-за проливного дождя, движение на дороге было сильно замедлено, и это казалось вечностью. Разнообразные кварталы, которые мы проезжали вдоль Голливудского бульвара, были размыты и не могли отвлечь меня от моих мыслей. Моей душевной боли. Слезы стекали по окну, целуя капли дождя, которые струились по внешней стороне стекла.

С ненастной погодой и движением в пятницу вечером, потребовалось около часа, чтобы добраться до моего жилья в Сильверлейк. Обналичив мой чек, мой последний чек, я заплатила водителю и дала ему щедрые чаевые.