Папочка ушел на охоту

— Вовсе нет, — спокойно возразила подруга. — Более того, это даже оскорбительно. Я помогала тебе выбрать этот костюм в «Саксе», и он сидит на тебе великолепно. — Она бросила свою шапочку на заднее сиденье, рядом с плащом Джессики.

— Моя ошибка. Я забыла, что ты помогала мне его выбирать, — грустно призналась Джесси, нажимая на педаль газа и ловко выводя «Фольксваген» между двумя машинами.

— В любом случае ты стараешься меня отвлечь, и я тебе очень признательна, — продолжала Ханна. — Но в этом нет необходимости. Да, я немного нервничаю перед встречей с Лотти Шмидт. Но это необходимо сделать.

— Ты знаешь — и она знает, — что должно существовать разумное объяснение тому, что Гас и Кейт делали ночью в комплексе. Как только Кейт выйдет из комы, мы всё выясним, — уверенно заявила Джесси.

Ханна ничего не ответила.

Джесси дождалась поворота на Тридцать четвертую улицу, ведущую к туннелю Куинс-Мидтаун.

— Ханна, тебе стало известно то, чего не знаю я? — Потом Джесси добавила: — Я адвокат Кейт. Чтобы я могла квалифицированно ее представлять, мне необходимо знать все. Неужели ты не понимаешь, как это важно? И не беспокойся, если Кейт будет предъявлено обвинение, я не расскажу окружному прокурору, что мне удалось узнать.

Ханна слушала, почти парализованная страхом. Кейт все еще находилась в критическом состоянии. Она могла в любой момент умереть, и даже если она придет в себя, нет никаких гарантий, что ее мозг не пострадал. Если сестра очнется и ее признают виновной в поджоге комплекса и смерти Гаса, она может провести большую часть оставшейся жизни в тюрьме. И этот вариант развития событий, словно удары барабана, снова и снова повторялся в ее сознании.

— Ладно, Джесси, я все поняла, — наконец ответила Ханна, но больше ничего не сказала.

Карлсон бросила на подругу тревожный взгляд и решила не давить. Они ехали дальше в неловком молчании и через сорок пять минут оказались возле похоронного бюро.

Заехав на парковку, Джесси кивнула:

— Смотри, кто туда входит!

Ханна быстро повернула голову и почувствовала, как ее охватывает ужас. В зал направлялись два пожарных инспектора.

— Может, нам лучше посидеть в машине и подождать, пока они уйдут, чтобы избежать встречи? — спросила она.

Подруга покачала головой:

— Боюсь, они будут еще долго здесь оставаться и постараются завязать разговор с людьми, работавшими с Гасом, которые сюда придут. Пойдем.

Они вошли, и служащий с суровым лицом проводил их в помещение, где стоял гроб Гаса Шмидта. Ханна с удивлением обнаружила, что там уже собралось много народу. Длинная очередь выстроилась, чтобы выразить соболезнования Лотти и Гретхен, стоявшим возле закрытого гроба, на котором лежали цветы.

Джесси прикоснулась к ее руке:

— Пусть в очередь встанут еще несколько человек. Я не хочу оказаться рядом с инспекторами.

Ханна кивнула. Они отошли влево, за первый ряд стульев, большая часть которых была занята. Оттуда девушка видела, что Лотти взяла себя в руки, но Гретхен сжимала платочек и часто поднимала его, чтобы вытереть глаза.

— Теперь за инспекторами стоят несколько человек, — прошептала через пару минут Джесси. — Мы можем подойти.

Через мгновение они заняли место в очереди. К ним почти сразу приблизилась женщина и обратилась к Ханне:

— Я узнала вас по фотографиям в газете. Как ваша сестра?

Мисс Коннелли-младшая повернулась и посмотрела на встревоженное лицо стройной дамы лет пятидесяти:

— Она держится. Спасибо, что спросили.

— Мой муж пришел раньше. Вы не против, если я к нему присоединюсь? — Она указала на пожарного инспектора Фрэнка Рамси.

— Конечно, — вмешалась Карлсон.

Они молча смотрели, как женщина задала тот же вопрос стоящему перед ними мужчине, а потом встала рядом со своим супругом и Натаном Клейном.

— Она не могла прийти сюда только из-за того, что ее муж ведет расследование взрыва и пожара, — прошептала Джесси. — Вероятно, она как-то связана с семьей. Я хочу попытаться узнать, что она им скажет.

Джесси отошла в сторону и переместилась вперед, оказавшись в футе от гроба. Она услышала, как оба инспектора выразили свои соболезнования миссис Шмидт и Гретхен. Потом заговорила жена Рамси:

— Лотти, меня зовут Селия Рамси. Я не знаю, помните ли вы меня, но мы с вами вместе проходили химиотерапию в Слоун-Кеттеринге, пять лет назад. Мы многое перенесли. Я сочувствую вашей потере. Помню, что вы купили новый дом, мы с вами как раз тогда познакомились в Слоуне. Вы показывали мне фотографии.

Гретхен тут же оживилась и засунула влажный платочек в карман черных брюк.

— Вы и представить себе не можете, каким красивым он стал после того, как я вложила в него столько трудов — внутри и снаружи. А в теплице я выращиваю растения и овощи, — с энтузиазмом сообщила она. Гретхен взглянула на мать, выражение лица которой не изменилось. — Мама, я могу показать фотографии Селии? Она ведь уже видела старые снимки дома.

Миссис Шмидт не ответила. Она лишь посмотрела, как ее дочь отошла к первому ряду стульев, где оставила свои вещи. Потом Лотти вновь обратила внимание на людей, стоявших в очереди. Вскоре перед ней оказалась Ханна.