Папочкина зависимость

— Ты дашь ему это, малышка? Ммм, пока он будет нюхать кокаин с твоих сисек? — я зажмуриваюсь от ее слов и отворачиваюсь, не в силах принять правду.

До этого момента я отказывалась признавать, что у Томми есть зависимость, такая же, как у моей матери.

— Конечно, у вас никогда не будет совместного будущего. Вы же отец и дочь, в конце концов. Это отвратительно, и другие не одобрят ваши «отношения». — кудахчет она, ковыряясь в своих длинных когтях. — Такой позор для девушки, в которой так много жизни, быть истощенной и раздавленной этим мафиози. Мужчиной, который живет так далеко в прошлом, что не может видеть будущего.

Мое тело вибрирует от боли, бурлящей в моей крови, и все же она продолжает.

— Ты никогда не сравнишься с ней, ты ведь знаешь, верно? А если она когда-нибудь вернется, что тогда будет с тобой?

Она права. Что будет со мной?

Я бы никогда не встала на пути любви всей его жизни. Той, ради которой он бросил свою семью. Не то чтобы у меня был хоть какой-то шанс.

Я протискиваюсь мимо нее, не обращая внимания на ее смех, открываю дверь и направляюсь к запасному выходу.

У меня не будет ничего и никого.

Снова.

От осознания этого у меня сдавливает грудь, а зрение затуманивается, когда я машу рукой такси.

Мне нужно держаться подальше от Томми Марино и его грязных слов.

Мне никто не нужен, даже папочка.

Глава 12

Томми

Как только Джейд выходит из-за стола, я прижимаюсь к Дженне. Ее глаза вспыхивают от желания, но я быстро пресекаю это. Мой взгляд пронзает ее, заставляя отступить в ужасе. Я меняю тон на угрожающий — это то, чего она не ожидала.

— Не вмешивайся в мою семью, Дженна. Я, блять, предупреждаю тебя. Ты знаешь, на что я способен. Если ты попытаешься ей навредить, я выслежу тебя и сдеру шкуру живьем, — мои слова доходят до нее, и она кивает, отступая на шаг.

Она прочищает горло.

— Прошу прощения, — она направляется к бару, а я опять опускаюсь на стул и жду возвращения Джейд.

Я проверяю время на часах, затем смотрю через плечо в сторону туалета, меня охватывает беспокойство. И, наконец, через пятнадцать чертовых минут, я останавливаю официантку и прошу ее проверить туалет. Моя нога подпрыгивает в ожидании ее возвращения, и я чувствую ярость, когда она сообщает, что Джейд ушла через пожарный выход.

Теперь, когда я еду домой, меня охватывает гнев. Я накажу ее маленькую задницу и напомню ей, что она должна быть послушной малышкой.

Ворота открываются медленно, и это действует мне на нервы, руки так и чешутся погладить ее идеальную кожу, а разум жаждет ее увидеть.

Наконец, подъехав к особняку, я хлопаю дверцей машины и врываюсь внутрь.

Я спешу вверх по лестнице, на ходу отмахиваясь от охраны.

Рука нащупывает ручку двери, но когда я обнаруживаю, что она заперта, мое раздражение возрастает.

— Джейд, открой чертову дверь! — кричу я.

Тишина. У меня в висках пульсирует от отсутствия ответа. Я надеру ей задницу.

— Джейд. Открой эту гребанную дверь, пока я ее не выбил! — прорычал я.

Ничего.

С ревом я врезаюсь телом в дверь, и она слетает с петель.

Чувство вины бьет меня в грудь, и мой желудок сжимается при звуке ее рыданий. Я отбрасываю чувство вины и позволяю гневу поглотить меня, стягивая с нее простыню. Она приняла душ, и эта мысль выводит меня из себя. Она смыла с себя мой запах, мои прикосновения и, в свою очередь, смыла кровь, свидетельствующую о том, что я владею ею.

Ее лицо залито слезами, и мой член твердеет при мысли, что она плачет из-за меня. Будет ли она так красиво плакать, когда я засуну в нее свой член? Когда я буду трахать ее так сильно, что она забудет всех парней, с которыми была?

— Убирайся! — она показывает на дверь. — Я не хочу с тобой разговаривать, Томми.

Мое тело сотрясается от ярости. Как она посмела сказать мне уйти? Как она смеет называть меня Томми?

— Не зли меня, малышка. Последствия тебе не понравятся, — предупреждаю я, забираясь на кровать.

Ее испуганные глаза расширяются.

— Ты спал с ней, — выдыхает она, слезы текут по ее красивому лицу.

Я оседлал ее маленькое тело, наслаждаясь тем, насколько податлива она подо мной.

— Да. Я спал со многими из них, — подтверждаю я, когда ее губы подрагивают. Наклонившись, я втягиваю пухлую плоть в рот и резко прикусываю ее, отчего она вздрагивает.

Сев на пятки, я медленно расстегиваю молнию на брюках.

— Томми?

— Хватит уже, блять, называть меня Томми, — вырывается у меня. — Ты прекрасно знаешь, что тебе нравится называть меня папочкой.

Она качает головой из стороны в сторону, как будто отвергая это. Отвергая меня. И во мне закипает ярость.

— Ты моя, малышка, а я твой. Пришло время папочке доказать тебе. — мой член плачет от предвкушения.

Я задираю вверх ее сарафан.

Она взволнована.

— Томми! То есть, папочка. Что ты делаешь?

Я ухмыляюсь ее маленькой оплошности и тому, как легко она снова начинает нуждаться в моей защите.

— Я собираюсь растянуть твою маленькую пизду, чтобы в нее поместился мой член.

Она задыхается в панике.

— А затем я тебя трахну.

На ее лице застывает выражение паники.

— Подожди.

Я качаю головой, не желая слушать и больше сдерживаться. Мне нужно сделать ее своей.