Папой будешь? Катюша против всех!

Захар слушал молча и спокойно. Иногда, когда слова давались ей слишком тяжело, он осторожно сжимал узкую ладонь. Так просто, тепло и успокаивающе, что Саша просто смаргивала с глаз новые слезы и продолжала вспоминать о том, как ей было страшно. О том, как случилась постродовая депрессия и крошка-Катюша окончательно попала под опеку к Музе и Стейш, а сама Саша отправилась в добрые руки психологов. О том, как её из-за маленького ребенка не брали ни на одну работу и как чудом удалось попасть в “Креспо-фарм”. О том, как больно ранили слова “одиночка”, “нагуляла” и слова “так пусть папа заберет Катюшу из садика”. О том, как она от бессилия плакала по ночам и мерила температуру горящему в огне младенцу. И даже о том, как дочери поставили задержку развития, и Саша искала деньги на обследование в профильном центре. У Музы тогда был безденежный период, но подруга смогла найти средства и выручила. Дело закончилось судом с некомпетентным доктором поликлиники.

И во время всего этого Саша думала об отце, о том, что он мог бы помочь, поддержать, посоветовать. Но его не было. Ему было наплевать. Злоба и боль копились годами, стена обиды между Сашей и Зиминым-старшим росла, отделяя их навсегда.

—  Саш, только н бей меня, — начал он спокойно. — Думаю, зря ты так с отцом. Мужчины, особенно старой закалки, иногда делают большие глупости, а потом просто не могут найти в себе силы всё исправить. Мучаются долго, молча и пока жареный петух в жопу не клюнет, ни за что не начнут действовать.

— Думаешь, его клюнуло? — спросила Саша и отстранилась. Не хочется, но надо. В конце концов, она все еще невеста другого мужчины, она носит ребенка от другого мужчины и на этого не имеет никаких прав. Даже на его плечо не имеет, и это лишь добавляет грусти.

— Уверен. Давай так, ты мне даешь один день и номер телефона, с которого тебе позвонили. Я всё выясню, а завтра вечером приеду и мы вместе решим, как быть.

— Это всё очень мило, Захар, но ты и без этого столько для нас делаешь. Не хочу напрягать.

— Так, не начинай. У меня завтра утром обучение, а потом я свободен до вечера. Всё равно нечем заняться.

— Ну на свидание сходи, в кино, встреться с друзьями, — проворчала Саша. 

— Значит, решили. Завтра вечером приду с информацией.

Она не успела даже возмутиться, как Захар поднялся и, дернув следом за собой Кузю, направился прочь по аллее. И только дома Саша заметила, что вместе с собакой он утащил и её разбитый мобильник. Собаку вернул, а телефон нет.

***

Следующее утро началось не с кофе, не с ввалившейся в спальню дочери и даже не с восстания Кузьмы в гостиной. Вообще, после возвращения с прогулки пес вел себя более-менее прилично, а влетевшее в её коридор гламурное нечто на высоченной шпильке рвало, метало и гневалось. В нем Саша с трудом узнала лучшую подругу:

— Стейш?

— Она самая, — Муза тихо зашла в квартиру следом за цокающей Эндшпиль и протянула Саше пакет с дежурным старым мобильником, который они хранили “на всякий случай”.

Стейш же не унималась:

— Нет, ну вы представляете! С каких пор у нас телохранитель вот так выглядит? — она скинула классическое темно-синее пальто прямо на пол и одернула бледно-розовое коктейльное платье с провокационными разрезами по бокам.

Саша видела такое на витрине одного из магазинов, цены в котором вызывали благоговейный ужас.

Удивительное дело, но Стейш, которая всю жизнь носила исключительно кеды, джинсы и кроссовки, этот стиль странным образом шел. Струящаяся ткань не сильно облегала, но подчеркивала изгибы, которые обычно прятались за бесформенными толстовками. Хотя нет, один раз она сделала исключение и надела платье на её свадьбу, но это совсем другая история.

Прическа тоже была к лицу: волосы распущены и пострижены чуть ниже плеч, судя по блеску, ей еще и лечебные процедуры провели. Все это выглядело намного круче, чем привычный конский хвост и торчащая челка.

— Выглядишь отлично, — заверила подругу Саша и получила убийственный взгляд из-под длинных от природы ресниц. — Но, кхм, телохранитель?

— Моя новая подработка. Телохранителем у одного, — Стейш многоэтажно выругалась и добавила, — нехорошего человека.

— А зачем ты на нее согласилась, если это нехороший человек? — мурлыкнула Муза. — По-моему, если он оплатил всю эту красоту, то он очень даже ничего.

— Да, кроме того, что он обрядил телохранителя в прикид бизнес-шлюшки! Розовый? Вы серьезно?

— Ну уволься, — резонно заметила Саша.

— Не могу. Я ему денег должна, — выдохнула Стейш, рухнула на стоящий у стены пуфик и устало скинула с ног туфли. — За ламбарджини.

— За ту самую?

— Да. Понятия не имею, как он меня вычислил. Приехала на работу, а там эта тачка пафосная, мужик весь такой глянцевый…

— Не СУДАК? — уточнила Муза.

— На букву М. Кстати, тоже у Креспо работает, генеральным директором. Офис там ого-го! — не женственно закинув ногу на ногу, Стейш разминала себе ступню. — Я так без ног останусь. Ненавижу каблуки.

В голове Саши мелькнула догадка. Да ладно, быть того не может. Слишком тесен мир. 

— Гендиректор Креспо? Только не говори, что его зовут Илья, а фамилия у него Серов.