Паприка или друзья постельного режима! (СИ)

- Гарри не отпустил. Не позволил мне уйти, как бы я не пытался. Он делал еще больнее. Своей игрой, наркотиками, насилием. Говорил, что тогда я стану сильнее. Так и было. Я становился сильнее с каждым разом, когда кто-то из дорогих мне людей уходил. По его вине. По моей вине. Мы играли, а больно было только мне. Ему –ни капельки.

Я сама не заметила, как сжала его руку. Так крепко, что у самой костяшки пальцев побелели. А он не отреагировал никак.

- Однажды я сорвался. у меня была причина. была следственная связь в голове, составленные образы и рассуждения, но как бы твой мозг не старался искать оправдания для продолжения этого "самоанализа и лечения" - это все равно останется оправданием.

Я стал такой же тварью, как и он сам.

Наркотики не спасали. И вырваться можно либо с головой окунувшись в разврат, похоть, удовлетворение малейших прихотей… либо — как я сейчас, выворачиваясь наизнанку.- он прервался, приоткрывая губы и делая глубокий вздох.

Ну говори же, Джастин. Я знаю, тебе нужно выговорится. Давай же.

Осторожно приподнявшись, я потянулась к нему. Джастин усадил меня к себе на руки, уткнувшись в мои волосы лицом.

- Тот же алкоголь, тот же секс… только для кого-то блаженный бунт, причастие, глоток свежего воздуха, а для кого-то — отчаянная попытка забыться, отгородиться от реальности физиологией. Спирт работает. Оргазм работает. Только с каждым разом нужно больше, чаще… и возвращаться обратно всё тяжелее. Из маленького пленительного мальчика сделали чудовище.

- Как будто он не понимал, чем это кончится. Как будто не понимал, что я выросту и за все отомщу. – голос ровный и твердый. Я поцеловала Джастина в шею, обнимая его ладошками.

- Теперь он боится, смотря, как запросто, когда-то маленький Бибер может вертеть всеми вокруг.

Я нервно сглотнула, чувствуя с какой скоростью колотится сердце внутри. Мое. Или его? Какая разница.

- Мне что-то не нравилось- я убивал. Никого не жалея. Понимаешь? Убивал, Джинни. - Джастин усмехнулся.

-Хотелось, в глубине души. Посмотреть, что тогда произойдёт. Потому что это красивая ложь — позволить себе вываляться в грязи, свято веря в то, что тебя заставили сделать это.

Но все же я понимал. Нельзя. Играть. Жизнями.

Даже если предусмотрел всё до мелочей и понимаешь, куда вляпаешься.

Я прижалась к парню, обнимая и целуя мужское лицо. Слишком родное.

- Хорошо, что теперь у меня есть ты.- вздохнул он. – Потому что я устал. Потому что мне было холодно. Потому что я чувствовал….но ничего не чувствовал.

-Джастин….- прошептала я, смотря в его глаза. Нет, не грустные. Обреченные.

- Я хочу, чтобы меня оставили в покое. Хочу ребенка. Семью. Хочу быть папой. И чтобы у нас все было хорошо. – сказал это так по-детски наивно, что из моих глаз покатились слезы. Вытянув руку, провожу тыльной стороной ладони вдоль линии его лица, от виска до подбородка, глажу подушечками больших пальцев по лбу, скулам, обрисовывая контур нижней губы. Джастин фыркает, легко улыбается, но грустно, с волчьей тоской глядя на меня блестящими, почти болезненными глазами.

Мягкая, податливая нежность его губ и беззащитность, с которой он отвечает на ласки и жмурится от каждого прикосновения. Мой Джастин.

Вообще все это очень страшно. Представить только, как Джастин, маленький мальчик подвергается насилию. Теперь понятно. Все становится ясным. Почему он был таким холодным. Почему ему хотелось боли. К этому привыкаешь. Действительно. Почему он хотел причинить боль мне? Возможно чтобы кто-то другой почувствовал то, что чувствовал он.

Я понимаю. Безусловно. И не сержусь.

Я не держу на него обиды за насилие, слезы, боль. Все.

Гарри…А у меня теперь еще большее отвращение к Гарри. За все, что он сделал с Джастином. Просто испортил жизнь. Вот и все.

А Джастин держится. Я бы наверное предпочла умереть после такого.

- Солнышко…- я вдруг почувствовала к парню такую безграничную нежность. Нет, не жалость. Жалость это плохо.

Я уткнулась носом парню в щеку, обнимая его руками за шею и прижимая к себе. И внутри почувствовала странное тепло, теплый мягкий шарф, которым кто-то неведомый окутал сердце.

Я просто счастлива, что он рядом. Что он мой Джастин. Я горжусь им, как бы банально это не звучало, за то, что после всего он вообще способен любить.

- Все будет хорошо, Джастин.- с улыбкой шепчу я, целуя парня в губы. Он хмыкнул, но на поцелуй ответил. И я замечаю, как мои дрожащие пальцы растегивают его кожанную куртку, пуговички на рубашке, неугомонно скользят по мужской, легко вздымающейся груди. Мне, Джинни, всегда его будет мало.

Я склоняюсь, чтобы поцеловать его привлекательные, худенькие ключицы. Он и вправду как фарфоровый. Не удивительно, что он вызывал интерес даже у парней.

- Не надо, Джинни.- выдохнул Джастин, закрывая глаза. Тебе же приятно, малыш. Помолчи.

- Пожалуйста, солнышко.- попросил несдержанно он.- Мне трудно, когда ты так. Занятия давно начались, пойдем….Я провожу.

Джастин, какой же ты милый. Черт.

Ладно. Ладно. Поцеловав Джастина в губы настойчивым поцелуем я отстранилась и встала с него. Бибер вздохнул и вышел из машины. Я тоже.