Паприка или друзья постельного режима! (СИ)

Подмигнув девушке я двинулся в дальний угол танцпола. Протиснуться было трудно, потому что повсюду — люди. Людилюдилюди. Бесконечные кучи людей. Окружающие здесь –сплошные полураздетые тела, один откровенней другого. Как будто нет никаких грёбаных правил, никаких грёбаных норм и приличий. Самый огромный и самый пошлый клуб в этом городе. Недавно я курил здесь марихуану и заливался абсентом, а вокруг меня танцевали девочки. Почему? Потому что владелец – Гарри.

А вот и он, красавчик. Я грубо хватаю его за руку, отрывая от какой-то девицы и оттаскиваю в сторону.

- На пару слов, друг.

- Не ломай мне кайф, Бибер, — лениво выталкивает он одними губами.

Я нихрена не слышу, но всё понимаю. Как будто этому тощему пидарасу вообще можно хоть как-то сломать этот блять его «кайф». Но я соглашаюсь с ним:

-Хорошо. Я тебе лучше нос сломаю, придурок. - и заношу руку для того, чтоб ударить.

- Эй, эй. Притормози.- тут же выставляет руку свою вперед. И я бы ударил — если бы в его невозможных блядских глазах не промелькнул отголосок заинтересованности.

- Почему ты не такой изнеженный ублюдок, как я о тебе думал?- ухмыляется Гарри, смотря мне в лицо. я вижу его улыбку — шальную, дикую, искреннюю.

Разумеется, блядскую.

Впрочем, пьяному — море по колено, так что, может поэтому он и не думает, что я в любой момент могу разбить ему лицо. Зато точно было обжигающее прикосновение и ледяные пальцы, пробравшиеся мне под рубашку. По-блядски пробравшиеся мне под рубашку.

-Фуу.- фыркнул я, убирая его руку и отстранился.– Ты совсем ебанулся?

- Ты создаешь мне проблемы, Бибер.- хрипло бросает Гарри.

Я молчу, потому что мне здесь не по себе. И оглядываюсь по сторонам. Мир слегка пошатывается и ощутимо дрожит, расплывается в разноцветные пятна. Ощущение, будто я выпил или опять обкурился.

Я пытаюсь успокоиться, но не получается: здесь сам воздух пропитан похотью и возбуждением. Запах алкоголя, распадающихся на отдельные ноты духов, сигаретного дыма и всего остального, чем только может пахнуть толпа… Не самый приятный аромат, но даже я не морщу свой охренительно аристократический нос, потому что понимаю: всё так, как должно быть. Люди прижаты друг к другу. Люди хреначат дорогое пойло прямо из горлышек стеклянных бутылок и целуются направо и налево — причём, я совсем не уверен, что со своими хотя бы знакомыми.

- Твой клуб - дерьмо.- хмыкнул я, забирая из рук Гарри бутылку. Если он сейчас набухается в хлам, то мне ничего не расскажет.

- Это просто игра, Бибер.- улыбается он.- Эти люди въёбывают на своих работах сутками, а сейчас просто получают кайф, как только могут.- он осмотрел огромнейший зал. – Симфония полуобнаженных тел.

- С хрена ли ты такой поэтичный?- изогнул бровь я.

- Давно не курил?- Гарри засмеялся, гортанным и низким смехом и потянулся обнять мою шею. Ну уж нет. Моментально перехватив его руку, я завел ее ему за спину и грубо прижал к стене. Что, больно? В его расширенных глазах наконец появилось понимание и отголосок страха. А нехуй было меня провоцировать. Я сюда не шутить пришел.

- Вот так ты платишь за спасение собственной жизни?- прорычал я глухо, с силой впечатав его в стенку.

- Я тебя об этом не просил.- выдохнул он, пытаясь перекричать громкую музыку.

-Тебе повезло, что не просил. Потому что если бы я услышал твои просьбы, я бы сразу вспомнил, какая ты сволочь, и передумал ради тебя рисковать своей шкурой.

- Сволочь?- изогнул брови он.- Я всего лишь делал с тобой тоже самое, что ты делаешь со своей подружкой. Только с наркотиками. Потому что по-другому ты бы не был со мной. Я бы тебя не удержал без их помощи. – прорычал он. - А тебе и наркоты не нужно, достаточно просто трахнуть тебе твою девчонку и она уже от тебя без ума.

Я фыркнул. Это не тоже самое. Это делеко не то же самое. Хотя…

- Молчишь? – усмехается он.- Ты же знаешь, что я испытываю к тебе, Бибер, тоже самое что-ты испытываешь сейчас к своей девченке.

Его глаза лихорадочно горят, расширенные зрачки уже «съели» всю радужку, в уголках проступают красные капилляры.

- И ты отвечал мне взаимностью, Бибер.- кидает он, отводя глаза.

- Это чушь. Ты думаешь не об этом.

- Алкоголь развязывает язык, ты прекрасно знаешь. В таком состоянии говорят то, что на уме. – уверенно сказал Гарри.

- Заткнись.- несдержанно зарычал я. –Я не хочу никого убивать –это раз. .Мне было семнадцать, и всё, что я знал о любви, — это то, что ты не пропал окончательно до тех пор, пока самому себе не признался, что любишь –это два. Я мог сказать тебе все, что угодно. И по твоей вине я стал чертовым извращенцем.

Знаете, за что я его ненавидел?

За то, что забыть — это было гораздо более милосердно, чем помнить.

Слова тоже можно было не запоминать: иначе как можно было бы объяснить бесконечно долгие минуты бессвязного шёпота, среди которого я несколько раз услышал «хочу тебя», столько же раз — «ненавижу», а однажды даже — «люблю». Можно было не запоминать, а я всё равно запомнил. Запомнил, зафиксировал, положил в тот уголок памяти, до которого никому никогда не добраться, который даже мне никогда не стереть.