Паприка или друзья постельного режима! (СИ)

Пусть так. Все равно. Склонившись еще ниже я робко и мягко касаюсь губами ее губ — сладких, с привкусом прохлады. У меня перехватывает дыхание, становится душно, и горячо во всем теле. Поколебавшись секунду-другую, я все-таки решаюсь на отчаянную дерзость — скольжу языком в ее приоткрывшийся, словно мне навстречу, рот. Не то место, не то время. Но мне все равно. Я целую Джинни неспешно, наслаждаясь ее вкусом и податливостью.

- Я так не могу.- выдохнула девушка, оптуская мои губы.- Ему плохо, а мы тут целуемся. – она грустно опустила глаза, ее ресницы слегка подрагивают, бросая на щеки пушистые тени.

- Я пойду к нему. Попытаюсь поговорить.- уверенно сказала она, выбираясь из моих обьятий.

- Ладно.- хмуро согласился я, усаживаясь на диван. –Если что, позови меня, котенок.- шепнул я. Джинни кивнула, поднимаясь по лестнице на второй этаж.

Сидеть долго на одном месте я не смог. Пошел на кухню, налил виски в стакан. Сколько я уже пытаюсь успокоиться? Полчаса? Час? Но у меня это не выходит. Я передвигаю стеклянный стакан по гладкой пластиковой поверхности стола, от чего терпкий обжигающий горло алкоголь колеблется из стороны в сторону. И я наблюдаю, погруженный в свои мысли. Джинни долго нет. Я даже не могу заставить себя подняться на второй этаж.

Я снова смотрю на часы. Прошло почти полтора часа. Еще три минуты и я поднимусь наверх. Секунды тянутся, опровергая высказывание, что время не резиновое. Да, наверное, оно пластмассовое, потому что минутная стрелка никак не желает сдвигаться с места. Я поднес стакан к губам, делая небольшой глоток алкоголя. Со звонким стуком поставил стакан на стол и вышел из кухни.

Сейчас больше всего хочется, чтобы было тепло и весело. Хочу голую Джинни в нашей спальне. Хочу заниматься с ней любовью. Долго. Целовать ее везде, прижимать к себе. Чувствовать, что я ей нужен.

В кармане завибрировал телефон. Совсем не во время.

-Да?- я приложил телефон к уху, остановившись около лестницы.

- Алло, Бибер, дело тут важное. Поговорить надо.- в трубке раздался спокойный голос Раяна.

- Не сейчас, Раян.- ответил я. – Я занят.

- Но это важно!- нетерпеливо добавил парень.

- Я сказал, что мне сейчас не до тебя. Давай поговорим позже?

-Ладно, ладно.- спокойней произнес он. Вздохнув я неторопливо поднялся по лестнице.

Коричневая резная дверь слегка приоткрыта. Я тихонько приоткрыл и скользнул внутрь, застыв возле двери. Джинни и Гарри стояли спиной ко мне около широко окна. Он разговаривает с ней. А со мной нет. Я тихо присел на кровать, не желая мешать. Пусть все будет хорошо. Так как сейчас. Он говорит, пусть тихо, пусть слышно только ей.

Он смотрит на ее живот, почти с трепетом и неуверенно закусывает губы.

Джинни улыбнулась, что то шепнув Гарри. Он кивнул, молча посмотрев на нее. Джинни накрыла его ладонь, лежащую на белоснежном подоконнике и чуть погладила. Если бы не его беспомощное лицо, то я наверное зарычал от ревности.

Но что-то не позволяло. Это было бы низко.

Гарри*

Ужасно, когда нельзя лечь и уснуть. Нельзя отключиться и хоть на какое-то время не думать, не слышать, не видеть, не чувствовать.

Все что мне остается –это просто морщиться, кривиться, прерывисто хватать ртом воздух — молча, а не скулить.

И мне совсем не до разговоров, милая. Голова раскалывается от боли, в глазах всё плывет. Я чувствую себя выжатым лимоном.

- Ты обещал, что расскажешь мне, Гарри.- робко улыбнулась девушка.

Я повернул к ней лицо, смотря в растерянные красивые глаза. И правда красивая.

-Расскажу, конечно.- шепнул я, вцепившись пальцами в подоконник.- Что именно ты хочешь знать?

Джинни осторожно накрыла мою ладонь своей теплой. Маленькая. Я невольно заметил ту аккуратность, с которой она прикасается ко мне. С такой заботой обнимают маленьких детей, желая подарить им всю нежность одним прикосновением.

А она милая. Очень. Робко поглаживает свой живот свободной рукой, потом вздыхает, убирая руку. Действительно трогательно. Я попытался улыбнуться.

Вдруг, словно гром среди ясного неба, становится больно. Ужасно. Невыносимо.. Неожиданно приходит головная боль. Слишком резкая и сильная. Нестерпимо болит висок, учащенное сердцебиение раздается в ушах. Тяжелые удары делают только хуже: я практически ничего не слышу. Воздуха не хватает. Пытаюсь вдохнуть полной грудью, но легкие будто отказались подчиняться. Сердце резко замедляет темп, как затишье перед бурей. Я оказываюсь прав: в следующую секунду тело пронзает горячая вспышка боли. Появляется желание свернуться пополам, но я даже пальцами пошевелить не могу. В глазах всё темнеет, блики меркнут. Я не понимая, что происходит падаю на пол, сползая по стене с громким стоном. Голова раскалывалась почти буквально. Сквозь наступающий со всех сторон мрак я пытался увидеть проясняющуюся картинку. Испуг в глазах девушки.

Резкие пощечины. Кто-то сжимает мои плечи, что-то говорит. Хриплый мужской голос повторяет мое имя.

Что это за истерический смех?

Меня словно выдернули из темноты арканом. Это я смеюсь и по моим щекам текут слезы.

Нет, нет. Я не хочу плакать.