Паприка или друзья постельного режима! (СИ)

Сонно застонав, она повернулась на бок, и ее прекрасное лицо оказалось очень близко, от моего собственного. Теплые пряди волос теперь оказались на моей ладони, лежащей на подушке. Открыв глаза, я посмотрел на нее. Прекрасные глаза сейчас были закрыты, длинные темные ресницы, иногда трепеща, лежали на щеках изящным полукругом, отбрасывая легкую тень, как . Аккуратно очерченные губы были слегка приоткрыты и блестели. Я невольно коснулся пальцами бледной щеки девушки и провел ими по упрямо вздернутому носику, затем спустился к губам, ощущая их мягкость. Но я не поддался искушению и лишь отодвинул в сторону прядку волос, лежащую на лице девушки и снова убрал руку.

На нежности потянуло, Бибер?

Если бы я мог нормально чувствовать, я бы влюбился безусловно. Безповоротно.

Ее дыхание смешивалось с моим. Горячее, сладкое и обжигающее, как вино, оно проникало мне в кровь, разливаясь по жилам . Я прерывисто дышал, судорожно глотая воздух, чувствуя, как тысяча невидимых иголочек впиваются в тело, пронзая его, но не принося боли. А жаль, я бы хотел почувствовать, что чувствуют другие, когда любят. Джинни снова поежилась и придвинулась чуть ближе, коснувшись лбом моего лица, и я не смог сдержать тихий вздох.

Она была, как ребенок, невинный и пленительный одновременно. Я был готов пойти на этот грех и, в то же самое время, хотел защитить от самого себя. Приподняв голову, я с наслаждением коснулся дрожащими губами прохладного лба. И это на какое-то время удовлетворило мою жажду, насытив мысли лишь воспоминанием об этой нежной коже, но желание тела было сильнее, и я вновь протянул руку, чтобы коснуться своей девочки.

Пальцы лежали на простыне, самыми кончиками касаясь шелковистых волос. Нежно, осторожно, стараясь не разбудить девушку, я касался их, впитывая в себя ощущение покоя. Казалось, мне больше ничего не нужно, кроме как просто касаться кончиков ее волос и вдыхать неповторимый запах. Взгляд с нежностью скользил по спящему лицу, и я знал, что мои глаза их медовых превратились в темный, глубокий цвет страсти и безудержного желания. Но я не переступлю свою грань сейчас, не сделаю тот шаг, который сделает больно моей малышке.

Не знаю почему, но я неожиданно вспомнил детскую песенку, которую пела мне моя мама. Она лилась из глубины души, и я услышал свой собственный голос. Я не знаю, почему так поступил, но руки сами собой сжали бледное личико девушки, а губы дотронулись до ее приоткрытых губ в робком поцелуе. Наше дыхание смешалось, и я понял, что тону в собственном желании.

Что происходит со мной, черт возьми?

Пальцы помимо воли скользнули в мягкий ворох темных волос, струящихся теплым водопадом, и я коснулся губами закрытых век девушки, ее упрямого носика, щек, лба... Я не мог остановиться, делая это по возможности медленно и почти неощутимо. Я был очарован и давно забытое желание напугало меня самого, но… Но я так неудержимо хотел этого.

Во сне девушка откинула простыню в сторону, и теперь я могу видеть округлое плечико, на котором играл лунный свет, льющийся из окна. Пальцы с трепетом дотронулись до него, поднялись к изящной шее и я замер…

Темные ресницы дрогнули, и моя девочка открыла свои глаза, в которых все еще был дурман сна.

- Джастин? - прошептала она и я улыбнулся. Правда, это была грустная улыбка, полная сожаления и невысказанной ласки.

- Я так хочу любить тебя, - одними губами отозвался я, но она услышала или даже скорее почувствовала мой ответ, протянув руку и коснувшись пальцами моей щеки.

- А я тебя люблю… Не оставляй меня, хорошо?…

И она потянулась ко мне, свернувшись клубочком и уткнувшись носом в грудь, как маленький котенок. Я не посмел оттолкнуть ее, да и не хотел, поэтому обнял и прижал к своему разгоряченному телу, ощущая, как кровь быстрее бежит в жилах от ее невинных прикосновений.

С течением времени казалось, будто я схожу с ума. И теперь на какое-то время будто обрел разум.

Я коснулся кончиками пальцев плеча Джинни, провел по изящному изгибу до бедра, а затем по стройной ноге, согнутой в колене. Господи, это действительно сводило с ума. Голова даже закружилась. Мне хотелось ощутить под собой это податливое тело, впитать вкус сладостных губ, но я не мог опять обидеть ее, и это сводило меня с ума. Кто я такой, чтобы причинять ей боль?

Маленькая ручка скользнула по моей шее, обнимая и притягивая к себе, и я глухо застонал, уткнувшись носом куда-то девушке в плечо. Она, наверно, даже не знает, что со мной происходит, так невинно прижимаясь своим обнаженным телом. А я горел, горел беспощадным пламенем, неспособный сосредоточиться ни на чем, кроме своих прерывистых вздохов.

Зажмурившись, я скользнул руками по стройному телу, прижимая его к себе так сильно, чтобы почувствовать, как соприкасаются наши души. Казалось, что еще чуть-чуть, и я стану ее неотделимой частью.

Какая ирония.

Последние секунды перед рассветом я просто смотрел на нее, на девушку в своих объятиях, такую близкую и не мог поверить, что не имею выбора. Временами касаясь ее губ, и жалея об этом.