Para Bellum

– Нет. Дня через три сделаю так, что многое вы сможете видеть своими глазами. Но пока – полный покой.

– Когда я смогу отсюда звонить?

– Кому?

– Надёжным людям. Или вы хотите, чтобы я вышел отсюда никем и ничем?

Габрильянца найти не удавалось. Маркову отвечали, что тот в войсках, что выполняет ответственное задание. Сергей только матерился про себя, ощущая усиливающееся сопротивление каждому отданному приказу. Ямщиков сообщил, что изо всех частей полностью забрали сапёров. Во исполнение приказа комфронтом о срочном строительстве укрепрайонов. В результате пехота сидела в собственноручно отрытых щелях, прикрыть наиболее опасные направления минными полями было некому. Генерал-полковник выехал в расположение 6-го мехкорпуса, который прикрывал Сувалковское направление от 3-й танковой группы Германа Гота. Когда Марков увидел незаконченные ДЗОТы, вынесенные так далеко вперёд, что их быстрее достигли бы немцы, чем наши бойцы, первым побуждением было отдать под трибунал всех, кто проектировал эти опорные пункты обороны.

Вернувшись, комфронтом потребовал от Глыбо все распоряжения последних двух недель, отправленные в войска штабом, и погрузился в бумаги. Через два дня вырисовалась пугающая картина.

Сергей долго вчитывался в приказ отправить всю тяжёлую артиллерию дивизий на полигон Крупки для проведения масштабных учений. На корпусной артполигон в Червоном Бору начальник артиллерии 10-й армии генерал-майор М. М. Барсуков собрал три артполка РГК – 124-й и 375-й гаубичные и 311-й пушечный, все четыре корпусных артполка 10-й армии – 130-й и 262-й корпусные артполки 1-го стрелкового корпуса и 156-й тяжёлый и 315-й корпусной артполки 5-го стрелкового корпуса, оба артполка 86-й стрелковой дивизии – 248-й лёгкий и 383-й гаубичный, 117-й гаубичный артполк 8-й стрелковой дивизии и 7-й гаубичный артполк 7-й танковой дивизии.

За снарядами для тяжёлых орудий посылали не грузовики – их не хватало катастрофически, – а тракторы-тягачи. Пока они проходили 40–60 километров в одну, потом в другую сторону, пушки стояли без боезапаса и без возможности сменить позицию. Какой-то генерал привёз приказ сдать для проверки в мастерской в Риге артиллерийские прицелы.

Эвакуация приграничных аэродромов была отменена. Зато на них развернули монтаж новых самолётов – «МиГов». Из соображений секретности их привозили в разобранном состоянии. И подставляли под удар даже не авиации, а артиллерии германцев, давали возможность особо прытким фашистам захватить летательные аппараты прямо на взлётных полосах, потому что двадцать километров даже пехота на велосипедах может одолеть за два часа. И будет достаточно полуроты автоматчиков, чтобы все военные тайны достались противнику.

Все распоряжения были подписаны начальником штаба фронта Глыбо. И командующим фронтом Марковым.

Марков вызвал Вениамина Захаровича к себе и долго вглядывался в одутловатое лицо и маленькие, отсвечивающие оловом глазки. Генерал тяжело сопел от жары, помаргивал короткими белёсыми ресницами, но смотрел на Сергея Петровича спокойно.

– Вы можете объяснить смысл отданных приказов?

– Принимаем меры по подготовке к возможному нападению вероятного противника, – невозмутимо произнёс начштаба, поворошив бумаги. – Следует проверить матчасть, провести учения по массированной работе тяжёлой артиллерии. Всё в русле задач, которые вы поставили.

– Вернуть аэродромы поближе к границе, подставить авиацию под пушки немцев – это тоже «в русле задач»?

– Фашисты уверены, что мы перевели самолёты в глубь расположения. Это – маскирующий манёвр. Зато время подлёта наших машин сокращается на десяток минут. А минуты в современном бою могут сыграть решающую роль.

Последнюю фразу Глыбо произнёс, подняв пухлый указательный палец, как преподаватель военной академии, внушающий прописные истины туповатому курсанту.

– А если враг нападёт именно в тот момент, когда вы проводите учения, отправили тягачи за выстрелами? Если его разведка не клюнула на гениальный маскирующий манёвр?

Вениамин Захарович пожал покатыми плечами:

– Почему нужно ориентироваться на самый худший расклад?

– Кто вам позволил под этими документами ставить мою подпись?

– Так ведь приказы составлены во исполнение ваших распоряжений, Сергей Петрович. Что называется, по духу и букве.

– Я не могу понять, дурак вы или провокатор? В любом случае требую немедленной отмены этих… команд. Когда всё будет исполнено – не позже, чем к двадцати четырём ноль-ноль сегодня, вы отстраняетесь от должности и отправляетесь в распоряжение Генштаба. Генералу армии Жукову о своём решении я сообщу по телефону. Выполняйте.

Глыбо вздохнул, не торопясь встал на ноги, одёрнул китель:

– Кому прикажете сдать дела?

– Пока вашему заместителю. И имейте в виду: я потребую расследования вашей деятельности.

Марков мог бы поклясться, что на одутловатом лице начальника штаба фронта мелькнула презрительная усмешка.