Para Bellum

– Варенье лучше виноградное или пшеничное? – включился в игру комдив.

– Тащи пшеничное, – вздохнул в трубку Сергей.

Александр Иванович расстарался. На рабочий стол, отодвинув карты, он выложил копчёную свинину, сало, рижский чёрный хлеб удивительной вкусности. Выпили за новое звание, произнесли положенные здравицы, зажевали.

– Щей горячих хочется, сил нет, – сказал комдив. – Все ванторобецы аж стонут.

– Что у тебя стонет? – не понял комфронтом.

– Местные так называют всё, что у человека в животе. По польско-еврейски, что ли.

Марков при этих словах тоже почувствовал, как затосковали по жидкому желудок и кишки.

– А пошли в столовую. Неужто наши доблестные герои черпака и кастрюли не найдут какого хлебова для двух генералов.

Маркова и Ямщикова проводили в специальную комнату для высшего комсостава, расположенную рядом с кабинетом начальника пункта питания. Уютный толстяк – хозяин заверил, что через минуту любое и всякое желание товарищей командиров будет исполнено, выскользнул за дверь, и тут же после вежливого «тук-тук» вошла официантка.

– Здравствуйте… – сказала она, чуть помедлила, узнав. – Сергей Петрович.

Коротенькая юбочка, красивые ножки, аккуратный передничек. Голубые глаза, белокурые волосы. Люсечка.

– Здравствуйте, Людмила Игоревна.

Краем глаза комфронтом заметил, как смотрит на Сумову Александр Иванович. Так ребёнок глядит на ангела, прикреплённого к ветке новогодней елки. Так немолодой мужчина любуется юной красавицей – восторженно и безнадёжно. Девушка, конечно же, тоже оценила впечатление, которое она произвела на вахлака с новёхонькими генеральскими знаками различия.

– Что будете заказывать, товарищи командиры? – чуть присела в книксене, чтобы заволновался, шевельнулся подол.

Не представить старого друга чекистке – неприлично. А знакомить очень, ужасно не хотелось.

Пауза затянулась. Официантка дисциплинированно ждала, скромно опустив глаза долу. Но Марков видел лёгкую ироничную ухмылку на её лице.

– Людмила Игоревна, это мой друг, Александр Иванович Ямщиков. Александр Иванович, Людмила Игоревна Сумова.

Комдив, обычно похожий на затюканного судьбиной мужичка, вскочил и с неожиданной галантностью поцеловал ручку Люсечке. Что твой граф из зарубежного фильма.

Потом они продиктовали заказ, и мигом появились на столе, аппетитно исходя душистым паром, тарелки с тёмно-алым борщом. Белорусские деруны с мясом вплетали собственную струйку в симфонию вкусных запахов. Ямщиков умоляюще посмотрел на Маркова, тот понял и кивнул. Генерал-майор вскочил, пригласил блондинку-официантку присесть за стол: «Людмила Игоревна, мы празднуем присвоение мне очередного звания, разделите мой праздник, пожалуйста» – и бросился в кабинет начпрода; через минуту вернулся с бутылкой коньяка и тремя бокалами, разлил.

– Поздравляю, – девица чокнулась с Александром Ивановичем, протянула свой бокал в сторону Сергея. Тот приподнял собственную посудину и пригубил.

Ямщиков блистал, он осыпал девушку комплиментами, удачно острил, изысканно ухаживал за дамой. Марков наблюдал за этим фейерверком и чувствовал, как его наполняет тяжёлая злость.

Когда мужчины шли по Липовой к замку Браницких, Сергей сказал:

– Александр Иванович, ты с этой куколкой поаккуратнее.

– А что, твоя? – помрачнел комдив.

– Вовсе нет. Но она… – В последний момент поймал себя за язык и закончил не так, как собирался: – Очень не простая штучка.

– Что не простая, я сам вижу, – не так понял друга Ямщиков.

Третьего числа комфронтом собрал высший командный состав трёх армий, ещё раз обрисовал ситуацию и потребовал немедленно навести порядок в подчинённых соединениях и приступить к возведению укрепрайонов на наиболее опасных направлениях. Чтобы командарм-10 Голубев, командарм-3 Кузнецов и командарм-4 Коробков открыли глаза на опасность сложившегося положения, Марков предложил провести командную игру западные против восточных. Армиями вторжения управлял сам комфронтом. «Командование» Западным фронтом принял на себя Константин Дмитриевич Голубев, понадеявшись не только на боевой опыт, но и на теоретические знания, не зря же он был преподавателем Академии имени М. В. Фрунзе.

Атаку с Сувалковского выступа в направлении Меркине, Щучина и Домброва силами четырёх пехотных и двух танковых дивизий генерал-майор предсказуемо не мог отразить: полосу обороны в 145 километров прикрывали только три стрелковые дивизии. Это при том, что местность позволяла любым родам наступающих войск действовать в любом направлении. Константин Дмитриевич попытался отрезать наступающие части «немцев» от коммуникаций, используя 11-й мехкорпус своей 10-й армии.