Para bellum (СИ)

— Боже упасти! Михаил Васильевич, как вы подумать об этом могли? Обещаю, конечно. В конце концов вы начальник и вы ставите передо мной задачи. И то, как их нужно делать. В таких же делах, это вообще пустое. Потому как вы правы — царская призывная армия себя не оправдала. При всей нашей ностальгии она была посмешищем. А другой альтернативы я предложить не могу. И, признаться, не хочу.

— А вот это очень зря. Я не тиран и не диктатор. Мне главное в этом деле — укрепление нашей обороны. Так что, если придумаете что-то интересное — обязательно предлагайте. Реализуем или нет — вопрос. Но из таких идей и складывается будущее. Мы ведь не хотим, как иные генералы, готовиться к прошедшей войне?

— Очевидно нет, — расплылся в улыбке Свечин.

Остальные присутствующие тоже отозвались эмоционально. Эту присказку Фрунзе часто говорил. Наверное, слишком часто. Из-за чего она уже жужжала в головах подчиненных, заставляя думать не о прошлом и настоящем, но и даже о будущем…

[1] Милиция — это традиционное название военного ополчение, а не органов защиты правопорядка.

Глава 4

1928, ноябрь, 19. Москва

— Добрый день, — поздоровался Фрунзе, встречая своего гостя. — Проходите, проходите. Рад вас видеть.

Патриарх Петр прошел в прихожую. И, раздевшись, проследовал за хозяином жилища в комнату. К столу с чаем.

— Признаться, я сильно раздумывал, принимать ваше приглашение или нет, — произнес он, присев на стул.

— Понимаю, — улыбнулся нарком. — Но я рад, что вы отозвались.

— Почему вы пожелали встретится вот так? Почему не в рабочем кабинете?

— А почему нет?

— Это выглядит странно. Мы ведь с вами не дружим и даже не приятельствуем.

— А зря. Добрые личные отношения в нашем деле только на пользу пойдут.

— Думаете?

— Уверен. Попробуйте вот это печенье. Супруга испекла. Что? Не нравится? Мда. Тогда я тоже не буду пробовать. Шучу. — улыбнулся Фрунзе и охотно откусил печенье.

— Шуточки у вас…

— Вы знаете, что произошло в Германии?

— Могу только догадываться. Безумие какое-то. Временная оккупация части германских земель под надуманными предлогами.

— Вы полагаете, что временная? — скептично хмыкнул нарком.

— Так полагают мои знакомые, проживающие в тех землях.

— Наивные чукотские валенки… — пожав плечами прокомментировал это заявление Михаил Васильевич. — В сложившихся условиях сближение России, ох простите, Советского Союза и Германии стало неизбежным. И грозит в горизонте десяти-двадцати лет появлением непробиваемого, просто ультимативного военно-политического и экономического объединения. Чего ни англичане, ни французы допустить не могут. Из-за чего и устроили украинский мятеж вкупе с польским вторжением. Когда же стало ясно, что их задумка провалилась — пошли ва-банк.

— На оккупацию Германии?

— На раздел. И заняли ее земли западнее Эльбы. Насколько мне известно, там в ближайший год будут создано два государства: Ганновер и Бавария, которые станут протекторатами Великобритании и Франции соответственно.

— А почему они пошли только до Эльбы? Почему они не стали оккупировать всю Германию?

— Потому что Райхсвер перешел в полном составе на восток. Ну и вмешались мы. Западный корпус РККА переброшен к Эльбе и сейчас срочно оснащается тяжелыми вооружениями. А по закрытым дипломатическим каналам мы дали понять — еще шаг восточнее и война. Причем сами немцы в этой войне выступят на нашей стороне. Так что в самые сжатые сроки мы получим обстрелянных добровольцев с опытом Мировой войны на десятки дивизий. Это в дополнение к нашим силам. А легкие вооружения мы уже сейчас делаем в довольно неплохом объеме. Достаточном для того, чтобы в горизонте полгода — год развернуть очень внушительную группировку по Эльбе и перейти к полномасштабному наступлению.

— Ясно… — чуть помедлив, обдумывая слова, сказал Петр Полянский. — Бедные немцы. Если все так, как вы говорите, то их державу разорвут на три куска. Уже разорвали.

— А еще есть Швейцария и Австрия. Они тоже населены немцами.

— Да-да, безусловно. Но для чего вы мне это говорите?

— Что вы знаете о протестантах?

— Опять какой-то подвох?

— Чем протестанты отличаются от христиан и мусульман?

— От христиан? Они ведь тоже христиане.

— Вы правы, это вопрос с подвохом, — прищурился Фрунзе.

— Тогда не ходите вокруг да около.

— Так сложилось, что века с XVI наше Отечество предпочитало договариваться с протестантами, оппонируя католикам. Что раз за разом заканчивалось для нас довольно плохо. Не знаете почему?

— Я весь внимание.

— По делам их узнаете их. Так ведь?

— Так.

— А кто у нас отец лжи?

— К чему вы клоните?