Para bellum (СИ)

— Да, — расплылся в улыбке Фрунзе. — Именно. Нам с тобой что, в одиночку против этих уродов воевать что ли?

— Думаешь придется?

— После того, как в Париже провозгласили доктрину Карла Великого, не думаю, что у нас остались варианты.

— Да Франция провозгласила курс на возрождение Империи Карла Великого, — мрачно произнес Геринг. — И в западной Германии сейчас готовят референдумы по вступлению их в состав на правах широких автономий. Хотя, как по мне — это все блеф.

— Если Франция договориться с Англии по обмену колоний в Центральной Африке, чтобы объединить в единое цело британские владения, на Ганновер, то почему нет?

— Не верится что-то, что французы вновь провозгласят Империю.

— Не стоит недооценивать Петена. Тем более, когда его столь прочно поддерживает де Голль. Особенно сейчас, когда они стали лидерами возрождения Франции. Ты ведь знаешь — больше года уже идет идеологическая накачка. Редкий выпуск газеты не выходит без статьи, в которой повествуется о каком-нибудь славном деле королевского периода или Империи. Особенно Первой Империи. К тому же Луи Наполеон, нынешний претендент на престол от Бонапартистов, происходит от ветви Жерома, который был королем Вестфалии. Что выглядит очень удачным компромиссом для такого объединения.

— Может быть, но Великобритания никогда не допустит такого усиления Франции.

— Если только не будет бояться того, против кого она усиливает Францию, намного больше. Ее цель традиционно заключается в том, чтобы на материке не было сильных держав. И не появлялось гегемона. Союз слишком быстро усиливается. Пугающе быстро. И его нужно чем-то парировать. Они пошли на это после битвы при Баграме, где были смяты как гнилая скорлупа их части. Стремительное вскрытие крепкой, грамотно организованной обороны и полные, сокрушительный разгром союзных войск вогнал Лондон в ступор. Мы ведь наступали меньшими силами на превосходящие и понесли меньше потерь чем защитники. Так что, полагаю, Туманный Альбион сейчас едва ли не в панике и готов пойти почти на все что угодно. Даже на возрождение Империи во Франции. Которую, кстати, как мне шепнули на ушко, он и предложил возродить.

Герман промолчал.

Ему эти новости совсем не нравились.

— Ты слышал про Неаполитанскую историю? — продолжил Фрунзе.

— Про беспорядки на юге Италии?

— Да.

— А что с ними не так?

— Все. Италию, судя по всему, тоже взвесили, оценили и поделили. Ватикану предложили возрождение Папской области и финансовые преференции для Римской католической церкви. Поэтому священники взялись мутить воду. Судя по дошедшим до меня слухам, Сицилия должна отойти как отдельная корона Британии. Юг Италии как формально независимое Неаполитанское королевство войти в Антанту. Север же Италии отойти Третьей Империи. С Венецией или нет — пока не ясно. А срединные земли между ними останутся в руках Папы.

— Надо предупредить Бенито. — наряжено произнес Геринг.

— Он мне и поведал об этом в переписке. Для англичан его стремления к экспансии как серпом по яйцам. Он ведь собирался воевать и за захват Далмации, и за расширение колоний в Северной Африке, угрожая слишком близко подойти с Суэцкому каналу. И, говорят, на Мальту облизывался, не раз называя ее оккупированной итальянской территорией.

— Ну хорошо, — после долгой паузы произнес Геринг. — А что дальше?

— После провозглашения Третьей Империи на основе Франции и западной Германии, и присоединения северной Италии старинная держава Карла Великого будет почти полностью восстановлена. Останутся только вопросы с Бенилюксом, Швейцарией и Австрией. Бенилюкс и так уже в Антанте. Так что тут никаких особых проблем. Воевать он нормально не будет, но сырьем и продовольствие обеспечит. Австрия, вероятно, тоже особенно выступать не будет. Швейцария же… после вступления Австрии в Империю она окажется в полном окружении и будут дожата в самые сжатые сроки. Как именно — не знаю. Но ее судьба не завидна. Там ведь лежит золото. В том числе тех самых банкиров, которые стояли за созданием ФРС и развязыванием Мировой войны. И это золото с них так или иначе вытрясут.

— Ты представляешь, насколько колоссальная мощь окажется собрана в единый кулак Парижем?

— Прекрасно представляю. Как и то, чем закончится это все.

— Большой войной?

— Да. Англичане постараются устроить как можно более суровую мясорубку на континенте. С тем, чтобы максимально истощить силы всех участников. Как мне тут шепнули, им не дают покоя лавры банкиров, что срубили огромные прибыли в Великую войну. Закончиться все это должна будет серией революций. Как в 1917–1918 годах. И развалом всего и все на массу маленьких государств.

— А в Париже это понимают?