Пара для дракона, или погаси последний фонарь

По логике Иде стоило доложить об этом, безжалостно выкачивать из глупой дракоши магию — но она не могла бы себя заставить это сделать. И даже придумала для этого логическое обоснование на случай, если история всплывёт. Но по правде Чаку с её куцыми крылышками, огромными лучистыми жёлтыми глазками и неуверенной поступью твёрдо и прочно заняла место в её мире. И, что хуже всего, Ида не хотела и не могла с этим бороться.

— Леди Ида! — у помощника, буквально ворвавшегося в комнату, было на редкость взбудораженное лицо. — Вы с этим зверёнышем? Там ещё одного принесли, в человеческом обличье, почти дохлого — вам на опыты! Когда наши отобьют нападение, повеселитесь!

Ида мысленно усмехнулась этому "когда". В некоторых случаях слово "если" не принято произносить вслух, не так ли? Прикрыв глаза на пару мгновений, она осторожно погладила Чаку и поползла вперёд — навстречу крови, смерти и новому подопытному.

* * *

Лимори точно знала — снаружи идёт жестокий бой.

До неё не доносилось ни звука — драконья звукоизоляция не оставляла воздушным волнам шансов, — но другие чувства остались при ней. Возможно, при некоторой доле наивности она смогла бы принять дрожь пола и стен за землетрясение... но вот перепутать с чем-то энергию боли, ярости, отчаяния и смерти, витающую вокруг, она не смогла бы. Ни как Жрица Предвечной, ни как существо, само пережившее немало битв.

Глаза в подобных обстоятельствах всё равно были бесполезны, потому она рискнула полностью отрешиться от тела, сунуть нос в мир Духа, на самую глубину, дабы хоть там незамеченной понаблюдать за происходящим. А происходило... прямо скажем, много чего.

Здесь, на самой изнанке того, что принято считать бытием, всё выглядело совсем не так. Не было — и не могло даже в теории быть — тел, чётких границ, очертаний и рамок. Например, человек и дерево могли выглядеть примерно одинаково и сливаться воедино — при условии, разумеется, что человек очень хорош. И достоин того, чтобы привлечь благосклонное внимание дерева. *

*Хотя, не все деревья так уж разборчивы в связях с двуногими. Особенно ясно это прослеживается на примере знаменитых северных лесов. Вот, например, ивы, ели, пихты, сосны и осины, подпитывающиеся холодной энергией Предвечной, щедро делятся с любым существом, отмеченным Ею, но бесполезны и даже опасны для остальных. Дубы же, (равно как и баобабы, щедро разбросанные по пустошам у Вольных Городов), будучи любимчиками Изначального, щедры с Его адептами и просто личностями, приглянувшимися Ему в силу храбрости, воинственности и прочего; однако, они капризны и очень скрупулёзно выбирают, с кем делиться, а кто этого ни разу не достоин. С другой стороны, всегда есть липы, берёзы и клёны, которые по легендам являются любимчиками богов весны. Кто знает, правда это или нет, но они в любом случае раздают свою энергию направо и налево, всем желающим. Лимори встречала мнение о том, что эта щедрость связана с их кратким веком: в отличие от тех же дубов и сосен, клёны, например, не успевают поумнеть и закрыться в себе, стать разборчивыми. Они юны и наивны — насколько юны и наивны могут быть деревья. Сама Лимори, из клёнов видавшая только краснолистный башири, ничего не могла сказать по этому поводу: башири были самыми долгоживущими среди своих сородичей и славились сложным, непредсказуемым нравом.

Это всё сложно для восприятия существа, далёкого от высокой магии, но для Лимори вся эта мешанина эмоций, ощущений, связей, энергий, воль и снов была если не домом, то неким аналогом безопасного чулана, куда она любила сбегать ради отдыха от случая к случаю. Соответственно, она научилась немного разбираться в той дикой мешанине, что тут происходит, и интерпретировать её по отношению к реальному миру.