Пара для дракона, или рецепт идеального глинтвейна (СИ)

— Это чрезвычайно болезненный, а также магически, ментально и эмоционально иссушающий процесс. Большинство предпочитают уйти, наплевав на близких, мечты и семью. После потери пары все теряет смысл, — что-то дрогнуло в глазах Казначея — странное и страшное. — Они складывают крылья, ускоряются с помощью ритуальных чар и падают вниз в долине Острых Скал. Мои сородичи считают это достойной смертью.

— А ты? — быстро спросила Ирейн, хотя поняла ответ и так.

— Слабостью, — холодно сказал Ар. — Последствием зависимости. Боги прокляли нас парами, а не одарили. Вы, люди, должны быть благодарны судьбе за то, что она позволила вам иметь выбор. Но… едва ли моё мнение имеет вес, моя княгиня.

— Не слушай его, — хмыкнул Тир. — Однажды он встретит свою пару, и тогда…

— Надеюсь, не встречу, — просто ответил Ар. — Прошу простить, княже, но я все же хочу вернуться к ситуации с волчьим послом.

Ирейн поморщилась. Себе она пообещала, что позже, в более нормальных обстоятельствах, стребует с Тира твёрдое обещание: случись чего, не ходить самоубиваться ни в какие долины. Ибо, спроси кто её мнение, эта жуть была ничем не лучше тех самых старинных сказок о жёнах, коих ещё тысячу лет назад её соотечественники хоронили вместе с мужьями — такое же принуждение и насилие. И забавно, что, казалось бы, она терпеть не может Казначея — но мнения их по сути совпадают чаще, чем ожидалось.

Хотя, если уж так задуматься, так оно зачастую и бывает: больше всего мы не любим в окружающих узнавать свои же черты.

— Он применял на улиточном поле стирающие чары, — спокойно сказал Казначей. — Это доказанный факт, который мы можем предъявить даже совету Многоликих.

— Что же. Совет Старейшин уже знает?

— Если верить Осу, Алый Старейшина в ярости, требует немедленно и максимально болезненно выпотрошить волку мозг. Их послы в Предгорье арестованы до выяснения обстоятельств и сейчас отвечают на вопросы ребят Иса.

— Что же, — поморщился Тир. — Кажется, о хороших отношениях с волками в дальнейшем можно не мечтать, но вопрос слишком важен. Выкачайте у него из памяти все, что понадобится.

— А он не пострадает? — быстро спросила Ирейн.

Сказать по правде, волка было жаль, благо в невиновности его Ирейн ни капли не сомневалась. Он ей понравился ещё тогда, когда она сама была простой трактирщицей, а этот господин Ворг — просто безымянным посетителем, не сводившим с неё глаз. Вот даже интересно, как бы все обернулось, последуй она совету Лиз в тот вечер?

— Волк умрёт, — спокойно отозвался Тир. — Точнее, его убьют из жалости после — с разомкнутым ментальным контуром не живут.

— Как — убьют? — Ирейн стало страшно.

— Он подозревается в покушении на тебя, милая, — холодно отозвался Тир. — Если он виновен, то в его случае это — лёгкая смерть.

— А если не виновен?

— Значит, ему не повезло, — хмыкнул князь. — Но обвинение с его клана будет снято, так что умрёт не зря.

— Но так… нельзя… — она почувствовала себя больной и беспомощной.

— Не думай об этом, — повторил Тир, вновь натянув на лицо знакомую маску улыбки. — Ты должна восстановиться, моя драгоценная. Что хочешь на обед? Я принесу Вету, но ненадолго, хорошо?

Ирейн сцепила зубы. Она вдруг вспомнила, как Тир в их первую встречу обернулся молниями. Она думала, что тогда боялась его?

Нет. Страшно ей стало сейчас.

— Так не делается, и не заговаривай мне зубы! — воскликнула она почти в отчаяньи. — Нельзя просто взять и убить человека, не зная наверняка, виноват ли он!

— Во первых, я — князь драконов, и мне — можно, — безмятежно сказал Тир. — Во-вторых, виновен он или нет, ему не стоило творить колдовство на твоей земле. Одним этим он подставил себя под удар!

— Вот именно, — Ирейн распалялась, и каждый вдох отдавал тупой болью. — Это — моя земля, мой трактир, меня тут пытались убить, и я не позволю уничтожить несчастного оборотня только потому, что он что-то там колдовал!

— Он — подозреваемый в покушении на тебя, — в голосе князя прорезались опасные нотки. — При таком раскладе я даже дракона едва ли пощадил бы…

— Даже дракона, — рявкнула Ирейн, чувствуя в глазах злые слёзы. — Даже! Конечно, это многое объясняет: есть драконы и есть жалкие низшие существа, да? Фло ужасна, потому что когда-то сделала ошибку, поддалась боли и ненависти. Зато вы, конечно, совсем не ужасны, вот ни сколечко! Сам ты ходишь с человечкой в паре, но вот Иветту никогда за "человечье отродье" не отдашь. Тир, тебе не видится в этом какое-то противоречие, не кажется, что ты зря меня признал?

— Моя княгиня, предубеждения против других рас во многом свойственны драконам, — встрял Казначей. — Но не распространяются на пару и ребёнка. Вы после Принятия официально считаетесь драконьей госпожой.

— Но я — человек!

— Сомнительный повод для гордости, — отбрил Казначей.

— Какой есть, — отрезала Ирейн. — Я не буду стесняться своего народа!

— Конечно, нет, — проворковал Тир. — Ты все не так поняла…