Пара для дракона, или рецепт идеального глинтвейна

— Я поставил одностороннюю заглушку, так что можешь кричать, — пропел дракон на ухо, и это, пожалуй, было немного слишком, потому Ирейн не оставалось ничего, кроме как послушаться.

Обломы — ваше все, особенно если вдруг вы каким-то образом оказались родителями крошечного человечка, у которого режутся зубки. По крайней мере, вместо второго захода Ирейн пришлось бежать на тихое хныканье, убеждаться в снова поднявшейся тепературе, а после — успокаивать Тира, который порывался сей секунд обращаться и нести девочку к какому-то лекарю.

— Посиди с ней пять минут, схожу к Фло за специальной настойкой, хорошо? — попросила она быстро.

— Ирейн, нельзя поить ребёнка тем, что делает эта невменяемая особа!

— Если бы не эта невменяемая особа, Вета была бы уже мертва, так что думай, что говоришь, — отрезала она, — Посиди с ней две минутки, потом пойдёшь отдыхать. Ладно?

Дождавшись утвердительного кивка, Ирейн с тяжелой душой направилась на чердак, немного опасаясь обнаружить по возвращении что-то не то. Собственно, это некоторым образом оправдалось: пока она отсутствовала, к Вете была приглашена первая на деревне сестра милосердия в лице и прочем теле Казначея. Тот явно чувствовал себя не в своей тарелке, что, впрочем, не помешало ему устроить девочку прямо на воздухе и чертить над ней какие-то сияющие символы.

— … общее исцеляющее должно помочь в любом случае, — вещал Ар серьёзно, — Потому что она гуманоид. Я сейчас переставлю вот этот вектор, анестезирующий, его применяют к дракончикам при первой смене зубок — мне где-то встречалась инструкция…

Всклокоченный Тир и примолкшая от таких вот неожиданностей Вета благодарно внимали. Ирейн несколько минут просто стояла на пороге, наблюдая, как количество висящих над дочерью колдовских знаков растет в геометрической прогрессии, а потом устало потерла переносицу.

— Тьху, мужики, — пробормотала Фло за её спиной, — Драконы или нет, одна недолга. Пусть возятся, эти хуже не сделают. Пойдём-ка, я тебе пока мазь для шеи подберу, а то у тебя за десять минут не сойдут, как у дракона твоего вон те царапины — регенерация не та.

Ирейн собралась было покраснеть, но потом передумала: непродуктивное, как ни крути, занятие.

— Не откажусь, — только и сказала она.

На фоне всех вышеописанных треволнений, нет ничего удивительного в том, что заснули они все только под утро, потому яростные вопли с утра пораньше — ещё до рассвета! — Ирейн не особенно сильно порадовали, мягко говоря. Однако, Лиз была неумолима, как и любой кабздец, потому ворвалась в комнату с воплями:

— Ирейн! У нас какая-то хвостатая сучка плавает в корыте для улиток и говорит мне гадости! Сделай что-нибудь, ты же хозяйка!

Признаться, более экставагантной побудки с трактирщицей не случалось давно.

10

— Что? — удивился сонный Тир, — Кто где плавает?

— Какая-то лохудра!!! В корыте для улиток! Я ей говорю убраться, а она ни в какую! — Лиз явно была настроена очень воинственно; на памяти Ирейн, такой боевой азарт обуревал подругу в последний раз, когда какая-то девица решила не просто подзаработать в трактире, но ещё и увести у Лиз из-под носа крайне выгодного клиента. Тогда у подавальщицы точно так же раздувались ноздри и щурились глаза; кончилось дело безобразной кошачьей дракой, которую Ирейн пришлось разнимать многострадальной сковородой. Дева-захватчица позорно бежала, напоследок подробно поведав много нового о психическом здоровье местных сотрудниц, а Лиз, лишившаяся клока волос и обзаведшаяся фингалом под глазом, весь день ходила гордая, чисто помоечная кошка, отстоявшая свою территорию.

— А разве у улиток бывают корыта? — вопросил Тир, вид которого — обнаженного, чуть сонного, встрепанного — настроил Ирейн на откровенно философский лад. Ну, плавает там кто-то где-то, подумаешь…

— Так, не пялься на него! — Лиз пыхтела, как улитка на склоне, вытаскивая Ирейн из кровати, — А то точно никуда не пойдёшь, знаю я такие взгляды! А ты, юный животновед, не умничай: ну, называем мы специальный ров "корытом", и что? У всех свой тайнояз!

— Лиз, — Ирейн душераздирающе зевнула, — Может, хрен с ней, наплавается и вылезет?

— Нет уж, — ноздри подавальщицы угрожающе дрогнули, — Она сказала, что её кто-то послал — кажется, недостаточно далеко — и разговаривать она собирается только с тобой. Так что, уж сделай милость, уговори эту рыбку выплыть на берег, а дальше уж я сама!

В жизни Ирейн в последнее время происходило столько всего, что странностью больше, встранностью меньше — один суп. Философски пожав плечами, она накинула домашнее платье, проверила Вету и решительно направилась в сторону клеверного поля.

— Здравствуй, княже! Я от Оса. А это и есть Ирейн? Красотка, повезло тебе, только вот персонал набирает из рук вон плохо. Как можно было взять эту белобрысую истеричную скумбрию? — именно такой фразой поприветствовала Ирейн с Тиром высунувшаяся из воды русалка. Самая настоящая притом — синеволосая, очень условно одетая в какие-то цепочки, помахивающая роскошным, синим хвостом.

— Слушай ты, селёдка… — начала Лиз, но князь, как-то смущенно кашлянув, прервал её.