Пара для Эммы (СИ)

На её глазах он вернул себе человеческий вид и, пошатываясь, медленно подошёл. Одежда висела лохмотьями, и это означало отсутствие контроля над переменой обликов. Но самое ужасное — это рана на груди. Люди с такими развороченными дырами не живут, не ходят, не дышат и не заглядывают в глаза женщинам в тревожном ожидании их слов.

— Эмма, я торопился…

Она стояла и невольно отмечала всё: зарубцевавшуюся рану на плече, заживающий на боку ожог и грязную ткань, впечатавшуюся в развороченную грудь, где прямо в мышце поблескивал металл.

— Я скучал, — совсем тихо проговорил он, боясь подходить ближе и прикрывая грязными руками рану.

— Лекаря! — пискнула Эмма.

— Я помоюсь, и всё будет хорошо.

— Ратмир, я вижу твои мышцы — и они разорваны! Это ненормально! Эй, что вы стоите, найдите лекаря, а лучше целителя!

— Нет, — и никто никуда не побежал.

Испытывая непреодолимое желание пристукнуть Ратмира и спокойно заняться лечением бессознательного, Эмма всё же осторожно обняла его, чтобы помочь дойти. Но он не сдвинулся с места, пока не провёл руками по её телу, прижимая к себе, не вдохнул полной грудью её запах, застонав вряд ли от счастья, потому что рана не терпела никакого лишнего касания.

— Ты не передумала? — чуть угрожающе спросил он.

— Что? Звать лекаря? Он необходим!

— Нет. Твоё желание быть со мною в силе?

«Господи, вот дурной мужчина мне достался!»

— Эмма, скажи мне! — от его рыка пригнулась вся охрана.

— Глупый, не о том волнуешься. Я ждала тебя! Идём же в дом! Ну как же так можно себя не беречь!

— Я сильный, — наверное, его слова должны были прозвучать хвастливо, но усталость и боль делали своё дело.

— Вижу.

— Всё заживёт, как на собаке, — пробовал шутить он.

— Сомневаюсь, слишком много грязи в ране, — ворчала она.

— Я всё вымою, не смотри. Тебе неприятно, — и откуда только взялись эти высокомерные нотки!

— Да я в ужасе! — Эмма рывком открыла дверь, но ручка вырвалась из рук и дверь громко ударилась о стену.

— Тогда я уйду в лес, чтобы не…

— Прекрати! — разрыдалась она. — Мне больно видеть, как изранено твоё тело, и я не понимаю, как ты терпишь боль! — сквозь слёзы выкрикнула Эмма и увидела, что он расслабляется, спокойней дышит, но, кажется, сейчас упадёт.

— Держите его! — крикнула она охране. Силы всё же оставили Ратмира, как только он вошёл в прихожую, в которой хорошо ощущался запах Эммы и детей, а значит, он дома.

Втащив его в комнату и положив на кровать, она велела бежать за лекарем, но никто не сдвинулся с места.

— Вы что, так и будете смотреть, как он мучается? Неужели непонятно, что рана загрязнена и не сможет зажить сама по себе!

— Она заживёт, надо только больше времени, — переглядываясь с другими, пояснил один из сторожей.

Его слова ни капельки не успокоили Эмму, но тут Хлад начал выгонять охрану. Кусая губы, она смотрела на тяжело дышащего Ратмира, на обеспокоенных, но уверенных в своём судье оборотней и понимала, что никто не нарушит приказ и не позовёт лекаря. А что делать ей?

— Да пропади всё пропадом! — выругалась она и бросилась собираться.

Уже начало темнеть, но Луна хорошо освещает дорогу и ночью будет даже спокойнее идти, других дураков шляться нету! Бежать она не сможет, но за пару часов доберётся до города, а там найдёт извозчика и уже вместе с ним разыщет лекаря.

Полная решимости, схватила мешочек с деньгами и начала распихивать монеты по карманам.

— Эмма, ты никуда не пойдёшь, — вдруг заявил Хлад, сложив руки на груди.

— Обалдел? Отец без сознания, а ты туда же!

— Ты говорила, что он дорог тебе, так почему же не доверяешь ему?

«Потому что он красующийся дурак!» — хотелось выкрикнуть этому мальчишке.

— Хлад, солнышко, ты же видишь, что что-то не так с вашей регенерацией! От всего, что могло зажить само, остались лишь шрамы, а эта рана выглядит, как порченое мясо. Лекарь срежет отгнившие кусочки, вычистит всё и зашьёт.

— Раз ты знаешь, что должен делать лекарь, то сделай сама.

— Э-э, с ума сошёл? Я понимаю, что должен сделать лекарь, но я не видела, не знаю… Да что я тебе объясняю, Хлад, этому учатся годами! Понимаешь, под руководством опытных преподавателей изучают теорию, потом тренируют руки и только после практики на простых ранах пробуют… Ах, ладно, надо идти. Мы теряем время!

— Нет. Люди не должны знать об уязвимости судьи!

— Хорошо. Ты прав. Мы заплатим за молчание!

— Нет.

Витиевато помахав в воздухе руками, Эмма выпалила:

— Возьмём магическую клятву!

— Нет.

— Ты дуришь, Хлад! — рассердилась она, но мальчик выглядел непреклонным — не драться же с ним! — Ладно, пусть лекарь нам поможет, а потом я сама ему чиркну по горлу, и… — хотела сказать «в колодец», как в фильме «Джентльмены удачи» про доктора, но вовремя остановилась, — …и закопаю.

Оба мальчишки уставились в ошеломлении на Эмму. Ей сейчас было все равно, что они подумают о ней, главное — помочь Ратмиру, а там она напоит лошадей бодрящим зельем, и те будут гнать так, что ни один оборотень не догонит их с лекарем. Но тут Хлад рассмеялся и немного свысока бросил ей:

— Эмма, я же будущий судья.

— Ну и что?

— Ты врунишка, но не злоумышленница, — с важным видом произнёс он.